Возвращение блудного папы. Лина Филимонова

без помады. Но зачем-то красишься…

      На это мне возразить было нечего. Я присела и пару раз провела по губам дочки помадой оттенка «Поцелуй вампира».

      Она, счастливая, закружилась, ухватившись за подол платья. А потом встала перед зеркалом и состроила такую высокомерную рожицу, что я чуть не зарыдала от смеха. Держитесь, мальчишки! Лет через десять вы будете складываться в штабеля у ног этого чертенка…

      Я привезла Соню к маме. Припарковалась, увидела, что перед подъездом на двух лавочках собрались бабульки и тетки, самые лютые сплетницы в округе. Вот сейчас зачешут языками! У Сони к тому же губы накрашены – к обычным обвинениям еще добавят, что я плохая мать. Да пошли они все! Достали. Вечно провожают меня осуждающими взглядами и злословят за спиной.

      – Добрый вечер! – произнесла я, проходя мимо.

      – Здравствуйте! – пролепетала моя временами вежливая девочка.

      Но это, конечно, не защитит наши косточки от тщательного перемывания.

      – Куда собрались такие красивые? – приторным голосом спросила тетя Лида, мамина ближайшая соседка.

      – К бабушке! – ответила Соня.

      Я промолчала. Отчитываться перед ними я точно не собираюсь.

      Пока я шла обратно и садилась в машину, они дыру прожгли у меня на спине! Я для них лакомый кусочек: можно дать волю своей злобной фантазии. Одинокая – значит гулящая, растит ребенка одна – тем более! Нагуляла неизвестно от кого, однозначно шлюха. Ездит на новом авто – знаем мы, как она на него заработала. И неважно, что машину я взяла в кредит и что мужчины у меня полтора года не было – все равно шлюха. Ага, именно так. Клиенты каждый день имеют мой мозг во всех позах!

      Как же мне нравится жить в новом доме! Там никто не сидит на лавочках и не обсуждает за спиной. Но у мамы я бываю почти каждый день. Как будто и не переезжала!

Алекс

      Значит, нельзя распускать руки. Ладно, не проблема. Хотя нет, проблема, конечно: мне все время хочется потрогать Мышку, а непослушная левая вообще не спрашивает моего разрешения, беззастенчиво трогает все, что оказывается в пределах досягаемости. Но я справлюсь. Я же не псих озабоченный, могу и просто поговорить.

      Бли-ин…

      Мышка точно хочет моей смерти. На ней длинная узкая юбка с таким разрезом, что ее стройная ножка видна почти до самого основания.

      Непослушная левая сразу зачесалась от желания лечь на обнаженную коленку. Правая хотела оказаться на груди Мышки, упакованной в какую-то скользкую ткань. Младшенького вообще парализовало – в стоячем положении, естественно!

      Я неловко вскочил, отодвинул стул для своей дамы и сразу плюхнулся обратно, чтобы скрыть явные признаки радости, которые демонстрировал мой друг.

      – Ты офигительно выглядишь. Это часть плана?

      Мышка высокомерно задрала носик.

      – Какого плана?

      – Довести меня до кондрашки.

      – Ага.

      Но вообще она выглядела то ли уставшей, то ли грустной, то ли сердитой.

      – О чем печалишься? – спросил я.

      – А, – махнула рукой она.

      – Расскажи. Я умею слушать.

      – Да