Посох и четки (сборник). Магомед Ахмедов

целится, – и так бывает.

      Точнее пули убивает

      Злой пир во времена чумы!

      «Не оттого, что полон гонора…»

      Не оттого, что полон гонора,

      что опьянен житейской дракой,

      хочу – и стану в сердце города,

      как рядовой перед атакой.

      Здесь некогда в глуши барака

      мы жили – босые и голые.

      Теперь подняли воры головы,

      от денег опьянев и мака.

      Здесь чтят правителей бездумных,

      но не в чести у них оракул,

      здесь толстосум пред толстосумом

      все время лезет на рожон.

      А я всё в думы погружен,

      как рядовой перед атакой.

      «Век ушел, словно волк. Я остался – седым…»

      Век ушел, словно волк. Я остался – седым.

      Светит солнце, и плачет луна.

      И тоскует душа по годам молодым,

      Где была молодою она.

      Я могу это время перетерпеть,

      Вспомнить юность и дом на песке.

      Здесь, в аварском ауле, и начал я петь

      Песню скал на родном языке.

      Словно горную лань, я ее за собой

      Поманил, чтоб осталась жива.

      Эта песня и стала моею судьбой –

      Не сестра, не жена, не вдова.

      И ни разу она не смогла изменить

      Мне, живущему прочно и впрок.

      И хранила всегда жизни тонкую нить

      На скрещеньях костлявых дорог.

      И любовь обнимала меня, как в раю,

      И вражды обжигал меня лед.

      И стреляли в суровую песню мою,

      Но случался всегда недолет.

      Ночью яркие звезды влетали в окно –

      Не из зависти и не в укор.

      Они просто горели в стихах моих. Но

      Я был предан лишь музыке гор.

      Пусть полвека теперь у меня за спиной,

      Не стыжусь я написанных строк.

      Горцы, горы и родина вечно со мной

      На скрещеньях костлявых дорог.

      И всегда окружает меня красота.

      Я за совесть живу, не за страх.

      Выше гор только песня. Но только и та

      Чище, звонче и слаще – в горах.

      «…И нет ни прощенья, ни воли к добру…»

      …И нет ни прощенья, ни воли к добру,

      Лишь звезды в сиянии млечном.

      Вдали от аула, в сосновом бору

      Брожу, размышляя о вечном.

      Кружит надо мною, кого-то браня,

      Ворон развеселых орава.

      И снег подо мною. И нет у меня

      На смерть безутешного права.

      И дни всё ненастней, а ночи темней

      Печаль опускают на плечи.

      И те, кто вдали, оказались родней,

      А те, кто был близок, далече.

      И нет ни прощенья, ни воли к добру,

      И звезды забрызганы кровью.

      А сердце… Наверно, когда я умру,

      Оно озарится любовью.

      «Народ мой, что творится в мире странном?..»

      Народ мой, что творится в мире странном?

      Где твой бойцовский дух? Мне не понять.

      Ведь наш Гуниб остался там стоять,

      Где и стоял –