Гражданская война и интервенция в России. Политэкономия истории. Василий Галин

рождало свои последствия, выражавшиеся в известных «действиях»… А эти действия вызывали «противодействие»… выражавшееся в отказе дать… «смену». Можно смеяться над «джентльменами», но тогда приходится воевать без «смены»…»[467].

      Проблема до крайности обострялась тем, указывал Штейфон, что «большие потери снова обессилили нас. Очередная мобилизация лишь временно отдалила кризис, однако он назревал с каждым днем…, ряды защитников уменьшались с каждым днем. Недостатка в пленных мы, правда, не ощущали, но по своим настроениям это были лучшие большевистские части – они не годились для немедленной постановки в строй. Нам не хватало солдат. Роты вновь сжались до 40–50 штыков»[468].

      «Уже в августе назревал кризис, какой в дальнейшем привел Добровольческую армию к катастрофе. Резкое несоответствие сил белых и красных создалось не внезапно, а постепенно…». Оперативная сводка штаба дивизии от 22 августа говорит о «подавляющем превосходстве сил противника»[469]. «Большевикам гораздо легче потерять тысячу человек, – указывал ген. Дроздовский, – чем нам сто. Укомплектования поступают крайне туго… Строевые начальники обязаны дрожать над каждым человеком…, иначе они останутся без войск…»[470].

      С той же проблемой столкнулась и армия Северной области: «Почему в этой экспедиции силы столь неравны, что одному нашему солдату приходится противостоять десяти врагам? – записывал в октябре 1918 г. в своем дневнике американский солдат Шой, – И нам совершенно некем заменить убитых, раненых и выбывших из строя – мы воюем, словно на выбывание! У нас нет резервов, нет пополнения людьми…, надеясь при этом накостылять сильному, опасному и способному противнику, который изобретает свои методы войны и охотно перенимает все лучшее у нас…»[471].

      Еще более острой проблема пополнений оказалась в колчаковской армии: «никогда не были мы близки к победе, как в эти дни. Но главная трудность заключалась теперь в том, что наши ряды все более и более редели, – вспоминал ген. Сахаров, а – красные же наоборот, с каждым днем усиливались; они вливали, подавая непрерывно с тылу, подкрепления…»[472]. «Требовалась самая настоятельная необходимость в немедленной присылке с тыла свежих частей, которые докончили бы начатое дело. Только с ними, с новыми частями, можно было рассчитывать форсировать Волгу…»[473]. «За последнее время все указывает на сильный упадок духа солдат вследствие всë уменьшающегося численного состава частей и отсутствия пополнений. Волнуются и недоумевают, почему до сих пор ни один полк не пополнен, когда в некоторых ротах осталось около десяти человек… Мы, – сообщал 25 октября 1919 г. колчаковский ген. Волков, – рискуем потерять и оставшийся кадр ранее доблестно сражавшихся частей»[474].

      Анализируя проблему пополнения Белых армий, Штейфон приходил к выводу, что ее мобилизационные ресурсы были далеко не исчерпаны: «громадная территория, занятая Добровольческой

467

Шульгин В. В. 1920 (Шульгин В. В. Дни…, с. 300–301)

468

Штейфон Б. А.…, с. 173–174.

469

Штейфон Б. А.…, с. 130.

470

Дневник генерала М. Г. Дроздовского – Берлин, Отто Кирхнер, 1923, с. 142–154. (Цит. по: Головин Н. Н. Российская контрреволюция…, 2 т., с. 497).

471

Сухановский А. прозрение рядового Шоя. // Родина. 2017. № 8, с. 27.

472

Сахаров К. В.…, с. 169.

473

Сахаров К. В.…, с. 95.

474

Сахаров К. В.…, с. 209.