Имя всего Сущего. Дженн Лайонс

сценой. Как я и предполагала, капитан Дедрю больше не участвовал в матчах; его противники отказались от соревнований, уйдя пусть и сконфуженными, но живыми. Только идиот мог не заметить, что настроение толпы стало еще противнее.

      Если сразу после смерти сэра Ксиа Черный Рыцарь Тамина находился на поле чести, пытаясь отвлечь толпу от поступков Дедрю, то к тому моменту, как мы вернулись, он отсутствовал. Думаю, ушел он быстро, потому что разъяренная толпа начала выражать свое недовольство гнилыми овощами и испорченным вином. Отступить он мог только к азокам за территорией.

      Похожие на палатки азоки образовывали временный передвижной лагерь, перемещавшийся с каждым турниром из города в город. Несмотря на свою бродячую природу, схема улиц и адресов в нем была столь же постоянна, как и визит налоговиков сразу после сбора урожая.

      Дорна догадалась о секрете Черного Рыцаря, когда мы проходили мимо группы лошадей – жеребцов, если говорить точнее, – которых держали подальше от любых кобыл. Единственный жеребец-огнекровка выделялся среди них, как гигантское красное дерево среди карликовых сосен.

      Она увидела огнекровку и фыркнула:

      – О, вот оно что!

      – Будь с ним мила, – предупредила я ее, входя в палатку, помеченную красной паутиной.

      – Здравствуй, сэр Барамон, – сказала я, откидывая капюшон плаща салли.

      Отвлекшийся от эамитонского сливового вина мужчина с голубой чалой кожей и великолепными черными усами, кончики которых опускались ниже подбородка, выглядел, мягко говоря, далеко не лучшим образом. На нем все еще были доспехи Черного Рыцаря; шлем покоился на расположенном рядом с гамаком небольшом переносном сто-лике, на котором стояло еще несколько бутылок со спиртным.

      Удивленный нашим появлением, мужчина поднял глаза:

      – Вы не должны здесь находиться…

      – Ох, ну посмотри на себя. – Дорна вошла в палатку следом за мной. – С тех пор как я видела тебя в последний раз, ты так разжирел!

      – Да и ты, старая хавронья, не похорошела в своем старческом слабоумии. Я не… – Но стоило ему перевести взгляд с Дорны на меня, и краска отхлынула с его лица.

      Он узнал меня.

      Он даже не взглянул на брата Коуна, когда тот проскользнул в палатку, и продолжил игнорировать Дорну, хотя они только что обменялись колкостями. Я полностью завладела его вниманием.

      – Судя по твоей реакции, я предполагаю, что мне не нужно представляться.

      Сэр Барамон расхохотался и вытер рот.

      – О боги, нет! Не надо! Френа, увидев, как ты выросла, гордилась бы тобой.

      Он налил себе еще выпивки, но я перехватила его руку:

      – У нас нет на это времени!

      Он попытался вырваться, но ему было бы легче разогнуть пальцы у железной статуи. Он нахмурился и перевел взгляд с пойманной руки на мое лицо. Может, он и был стар и не в форме, но все равно оставался жеребцом.

      – Чего ты хочешь? – пробормотал он.

      – Ты помнишь, когда в последний раз видел меня?

      – Конечно. – На его лице появилось болезненное выражение. –