Имя всего Сущего. Дженн Лайонс

в плен бандиты шли перед братом Коуном и Дорной, только Нинавис ехала верхом на Арасгоне. Граф Джанель находилась рядом с разбойниками, отказываясь ехать с капитаном Дедрю или стражниками, хотя она вполне удовлетворилась тем, что позволила им нести тушу оленя, предназначенную в качестве гостевого подношения барону. Брат Коун подозревал, что Джанель сопровождала заключенных, чтобы убедиться, что никто не будет приставать к ним. Пусть он и был в чем-то наивен, но даже он заметил, как солдаты смотрели на разбойниц.

      У джоратцев слово торра буквально означает «жеребца, которого небезопасно оставлять с другими лошадьми».

      И это не комплимент.

      Дорога к замку вела через ярмарочную площадь. Из-под обычно опущенных клапанов палаток выглядывало множество людей, которые затем прятались обратно.

      Между палатками промчалась, распространяя весть о прибытии, девушка с жесткими седыми волосами и черной кожей, расцвеченной серебристыми пятнами. Секундой позже из азока вышел такой же пятнистый, но более крупный мужчина – судя по фартуку и брюкам, кузнец – и, вытирая руки полотенцем, остановился, наблюдая за группой. Казалось, его неодобрение еще долго витало в воздухе, даже после того, как они прошли.

      Ненависть не была направлена на брата Коуна, Дорну, Джанель или бандитов. Кузнец приберег свой гнев для стражников.

      Одетый в меха юноша остановился, надевая клобучок на орла – джоратцы часто использовали их для охоты. Казалось, он собирался выпустить птицу на сопровождающих бандитов стражников, но другой охотник удержал его, положив руку на плечо.

      Горожане узнали разбойников, но злости к ним не испытывали. Врагами здесь были не они, а стражники. И именно на них весь город смотрел так, словно люди барона были львами, бродящими по их лугам. Торра – хулиганы, мягко говоря.

      Брат Коун почувствовал озноб. Джорат не был той провинцией, от которой можно было бы ждать восстания[25]. Джоратское общество основывалось на идее, что каждый его член принимает свое место. Ненависть к солдатам знамени выглядела как гроза в обычно безоблачном небе.

      Пока группа двигалась к замку, Кэлазан развернулся и прошел назад, чтобы обратиться к своим компаньонам:

      – Для меня это было честью и привилегией. Вы лучшие из людей. И пусть никто не скажет иначе.

      Самый крупный бандит – кажется, его звали Данго – фыркнул:

      – Ах, Кэлазан. Оставь свои сладкие речи. Мы еще даже не поженились.

      Кэлазан грустно ему улыбнулся:

      – Возможно, в следующей жизни. Думаю, сегодня ночью я лягу на брачную постель Бледной Госпожи, а не на твою. – Он встретился глазами с разбойницей с прической лаэвос – Ган, дочерью мельника. Грустная улыбка стала горькой.

      Дорна повернулась к графу Джанель, которая с каменным выражением лица наблюдала за перепалкой. По лицу Дорны скользнула плутовская усмешка:

      – Мы могли бы…

      – Шагайте вперед, будьте вы прокляты! – приказал капитан Дедрю.

      – Пока

25

Это потому, что никто не ценит упорство джоратцев, способных заставить плохих правителей уйти или попросту свергнуть их. Восстание пропитано их кровью. Подумайте: они – единственная провинция, свергнувшая своего бога-короля.