Наследница Шахерезады. Елена Логунова

слетать на презентацию в Прагу, но выражение лица у него при этом было точь-в-точь такое, как при дегустации Масянькиных обугленных оладьев.

      Масянька, он же Колюшка, он же Коля-младший, он же Николай Николаевич и Николай Второй, – это наш с Коляном сын. Недавно он принял волевое решение готовить завтрак самостоятельно, и теперь мы с Коляном то и дело пробуждаемся от запаха гари. Это здорово травмирует нашу с мужем нервную систему, поскольку инстинкт велит бежать тушить пожар, а юный повар категорически требует проявлять хладнокровие и дожидаться завтрака в постель. А потом с аппетитом есть пригоревшие оладьи и хвалить кулинара, наблюдающего за трапезничающими предками с доброй улыбкой бескорыстного благодетеля.

      Я закручинилась, вспомнив дом, милый дом, и с новым чувством симпатии – пригоревшую выпечку. Туалет мне пока был без надобности, но есть уже хотелось.

      Интересно, тут кормят узников?

      Въедливый полицейский юноша тем временем с кем-то поговорил по телефону и начал совершать какие-то манипуляции с моим загранпаспортом в дальнем углу кабинета. Я вытянула шею, но разглядеть происходящее не смогла, что не уменьшило мою тревогу.

      Повторные попытки заговорить по-русски и по-английски провалились, выявив печальный факт незнания полицейскими аборигенами иных языков, кроме ридной австрийской мовы!

      Средневековье какое-то, ей-богу! Как они могут работать в международном аэропорту без знания языков?

      «А как ты летаешь по всему миру с остаточными знаниями старославянского и латыни?» – съязвил мой внутренний голос.

      Уел. Я хоть и филолог, но не полиглот.

      Я еще раз в сомнительных выражениях настоятельно попросила предоставить мне переводчика и стала ждать дальнейшего развития событий.

      23 января, 19.40

      «Дзинь!» – звякнул мой мобильник.

      Поскольку телефон у меня не забрали, я рассудила, что пользование мобильной связью задержанным не запрещено, достала аппарат из сумки и открыла прибывшее сообщение.

      Это было сообщение от Ирки, трогательное проявление заботы и идиотизма: «Ну? Ты успела на Прагу?»

      Да ведь если бы я успела, то не смогла бы получить и прочитать это послание, потому как уже была бы в воздухе!

      23 января, 19.41

      Я разозлилась и выплеснула раздражение на лучшую подругу, отправив ей сердитый ответ: «Нет! Я попала в кутузку!»

      «В Вене?» – спросила Ирка вторым сообщением.

      Я закатила глаза – ну где же еще? Разумеется, в Вене, не в воздухе же!

      Ответить не успела – любознательная подруга прислала новый вопрос: «Ну и как там?»

      Я огляделась.

      Девочка в балахоне и мальчик с помпоном продолжали свои подвижные игры, взрослые басурмане сидели молча с непроницаемыми лицами, полицейские или погранцы (пора бы мне определиться, как их называть) спокойно занимались своими делами. Я невольно восхитилась их невозмутимостью.

      Возможно, австрийские дети тоже поощряют своих родителей