Жнец тёмных душ. Майк Гелприн

идолопоклонники, грудились низкие стопки на тонких ножках. Но внимание изрядно продрогших друзей привлекла не водка. Пока хозяин мешкал с сервировкой, расправляя на столешнице старую газету, все товарищи уже толпились перед шкапом.

      Внутри кроме бара оказалось некое подобие каталога с секциями, плотно утрамбованными аккуратными пожелтевшими конвертами. Каждая секция была пронумерована или подписана. Дюк Эллингтон, Майлз Дэвис, Чарли Паркер… Трусоватый обычно Альберт, как завороженный, протянул руку и достал первый попавшийся конверт. Внутри был плотный листок рентгеновского снимка, где поверх бледно-голубого переплетения костей сворачивалась в тугую спираль канавка звуковой дорожки.

      – Это же джаз на костях… – прошептал Стасик; румянец схлынул с его щек.

      – Откуда такое богатство, хозяин? – обернулся Саша к мужику, продувающему рюмки и протирающему их пыльной вехоткой.

      – Я здесь не хозяин, а всего лишь сторож. Можете кликать Генриховичем. А пластинки эти мне привез один опальный гэбист. Как старому джазмену, в знак уважения.

      – Вы джазмен? – недоверчиво рассмеялся Саша.

      – А что, рожей не вышел?

      – Если на прямоту, то типаж не совсем тот.

      – А я ведь с Утесовым выступал. «Веселые ребята» видели? Да не таращьтесь так, выпейте лучше.

      Ослушавшихся не было. Альберт, передернув кадыком, едва удержал крепкую в себе, Стасик раскраснелся с удвоенной силой, Володя выпил, как воду. Саша же швырнул в себя стопку и уже на вдохе нетерпеливо-недоверчиво спросил:

      – Это ж сколько хотите сказать вам лет? Семьдесят?

      – Точно не помню, но, может, и поболе, – усмехнулся-отмахнулся Генрихович. – А вы что, джазом интересуетесь?

      – Не интересуемся, играем! – вставил Стасик.

      – Дай угадаю, ты барабаны мучишь, еврейчик – пианист, главарь, которого от важности раздувает, на саксе. А ты? – Сторож повернулся к Володе. – Ты чьих будешь?

      – А я на танцах баян рву, – отстраненно-печально протянул парень.

      – Занятно. Прямо клуб по интересам собрался. – Генрихович налил еще по одной, но теперь выпил тоже.

      – Не боитесь, что вас за такую коллекцию прихлопнуть могут? – Саша с нежностью провел пальцами по корешкам конвертов.

      – Никому не нужен ваш джаз. Ни партии, ни слушателям, ни вам самим. Вижу, как смотрите на масти мои и наверняка напридумывали, что меня за антисоветскую музыку на севера сослали. Ну, это теперь мода. Похлеще джаза. Только от саксофона до ножа я дошел сам. – Неуловимым движением Генрихович выхватил из-за пазухи небольшую финку. – Видал? То-то же. Но вы ведь не грабить старика пришли?

      – Нам бы такси или дорогу к метро… – Стасик опять сменил цвет лица.

      – Не ездят сюда такси. Выйти без меня, пожалуй, тоже будет затруднительно. А я, пока дежурство не сдам, отсюда ни ногой. Пересидите до утра, а по светлому авось выпетляем. Сейчас там ни зги и наверняка уже снег.

      – Июль месяц на дворе, какой снег? – возразил Саша, но почему-то непроизвольно поежился.

      По