Мы обнимем смерть. Девин Мэдсон

* *

      Меня разбудила боль в животе. Может, прошли минуты, а может, часы. Я знал только голод, жажду и темноту. Поднявшись на трясущихся ногах, я не мог не думать о нашем пути на юг, о том, как нас били, морили голодом и покрывали позором чилтейцы – те самые чилтейцы, что позже погибли от левантийских клинков. Освободил ли Гидеон их души? Или сжег, как зверей, вместе с головами?

      – Гидеон! – Голос хрипел, жажда лезвием резала горло. – Гидеон!

      Ответа не последовало, и я зашагал по тесной камере, трогая каждый прут решетки. Всего семнадцать, все идеально гладкие, но те шесть, что служат дверью, слегка толще остальных. Ни света. Ни ветерка. Только тьма, и подобно голоду, вгрызавшемуся в мои внутренности, мысли стал разъедать страх. Меня забыли?

      – Гидеон! Йитти!

      Только эхо в ответ.

* * *

      Я не слышал шагов, но, открыв в следующий раз глаза, обнаружил, что больше не один. Сквозь решетку лился яркий свет, и я вздрогнул и попятился, пока лопатки не коснулись стены.

      – Прости. Я не подумал.

      Раздался металлический скрежет, и свет из полуденного стал сумеречным.

      – Выглядишь жутко.

      Я рассмеялся. Или попытался, поскольку получился лишь хрип, а желудок скрутило узлом.

      – Надо было предупредить, я бы помылся, – проскрипел я.

      – Ну, хотя бы твое чувство юмора не пострадало. – Глаза привыкли к свету, и я разглядел вечно хмурую физиономию Сетта. – Не уверен насчет…

      – Я хочу видеть Гидеона.

      Ответом стало лишь потрескивание горячего металла лампы, усиленное тишиной. Я молчал, пока Сетт не откашлялся.

      – Не получится.

      – Он не может отказаться повидаться со мной. Я – Клинок левантийцев. Торинов. Я…

      – Его здесь нет, Рах.

      Я уставился на грубые черты Сетта, будто в них скрывался ответ.

      – Что значит «нет»? Он отправился домой?

      Резкий смех Сетта эхом разнесся по коридору.

      – Нет, он не отправился домой. Он теперь император, а здесь небезопасно. Чилтейцы разрушили оборонительные сооружения города, а к чему восстанавливать их, если твоя империя к северу от реки, а не к югу? Теперь здесь вражеская территория.

      – Вражеская?

      – Не надо больше вопросов, Рах. Это ты отправляешься домой.

      В замке заскрежетал ключ, и Сетт с усилием распахнул дверь.

      Домой. Я не желал ничего другого с первого дня, но все же не сделал ни шагу к свободе.

      Сетт скрестил руки на груди, не выпуская из них фонарь.

      – Серьезно? После всего, что случилось, ты продолжаешь упрямиться?

      – Мы не убиваем. Не крадем. Не завоевываем. – Я повысил голос. – И единственный способ сместить командира Клинков – это вызов или смерть. Я – капитан Вторых Клинков Торинов, пока кто-то из них не бросит мне вызов.

      Сетт зарычал, сжав ручку фонаря.

      – Просто поезжай домой, Рах. Поезжай домой.

      Он повернулся и пошел обратно, оставив дверь