Обреченный на скитания. Сергей Мясищев

великосветски спросил я.

      – Бабушка, он бредит? – озабочено спросила Милёна – может, ему успокаивающего дать?

      – Видимо, да, – улыбаясь, ответила бабушка. Хотя назвать эту красивую женщину бабушкой язык не поворачивается, – только отваров от этого у меня нету. Ты бы, Алекс, успокоился и не заигрывал с Милёной. Она – девушка молодая, мира не видела, может не так все понять.

      – Ах, простите мадам, не называющая свое имя. Возможность оказаться рядом с таким чудесным цветком, как Милёна, кого хочешь с ума сведет. Просто быть рядом – уже счастье, а возможность принимать живительное питье из ее волшебных рук лишает меня последних способностей мыслить здраво!

      – Жизнемира меня зовут. Помолчал бы, господин «просто Алекс», – женщина повернулась и вышла. Милёна растерянно смотрела то на дверь, куда ушла Жизнемира, то на меня. На ее лице было такое детское недоумение, что у меня сжалось сердце от уМилёния и нежности.

      Встретившись со мной взглядом. Милёна спросила:

      – Как ты себя чувствуешь? – теперь ее глаза не были голубыми, а потемнели до цвета весенней синевы неба.

      – Спасибо, о прекраснейшая из прекрасных. Все хорошо! – ответил я, не в силах оторвать взгляд от нее.

      – Ты уверен?

      – Да. Устал только, – я действительно почувствовал тяжесть усталости во всем организме. Блаженно улыбаясь, я откинулся на подушку.

      И тут меня обожгла мысль. Рекс! В груди похолодело от предчувствия беды. Они знают, что с ним. Раз они меня нашли, значит и про Рекса все знают. Я резко сел. Милёна тревожно обернулась ко мне.

      – Женщины, Милёнькие. Собака. Со мной была собака. Рекс. Где он, что с ним? Милёна, Жизнемира, пожалуйста. Со мной была собака, я нес ее… Она ранена была… Вы же знаете? Ну, пожалуйста, – на глаза мне навернулись слезы. О боже! Что же я такой изнеженный-то стал!

      – Он, оказывается, нормально разговаривать умеет, – недовольно проговорила Жизнемира, входя в комнату, – а то заладил, мадам, мадам!

      – Милёна…? Жизнемира? Пожалуйста, – уже спокойно проговорил я.

      Милёна присела около меня, взяла за руку:

      – Ты только не переживай. Умер Рекс, похоронили мы его, – успокаивающим голосом проговорила девушка – Ты только не волнуйся, тебе очень вредно волноваться.

      Я замер пораженный.

      – Как умер? Он не может умереть. Понимаешь!? Он не может умереть!

      – Все когда-нибудь умирают, – ответила Жизнемира – я не умею лечить Карфанов. Тебя-то еле спасли…

      Милёна встала и вышла. Жизнемира внимательно смотрела на меня и молчала. Ее взгляд проникал вовнутрь, и, казалось, выворачивал меня наизнанку.

      – Не смотри на меня так! – попросил я и откинулся на подушку. – И так тошно!

      – Он тебе был дорог?

      – Рекс! Рексик! Собачка ты моя! – задумчиво проговорил я, в глазах предательски щипало, – он спас меня. Если бы не он, от меня даже костей не осталось бы! Сожрала бы меня та тварь и не подавилась!

      – Какая тварь? –