Мои литературные святцы. Геннадий Красухин

Съезда народных депутатов СССР, который возглавила Сажи Умалатова. Она награждала сторонников прежними советскими наградами и придуманными этим органом орденами. Так Феликс Чуев получил от Умалатовой звезду героя соцтруда.

      Об этом есть почти в каждой сетевой заметке о Чуеве. Но одни честно указывают, что награда фальшива, а другие – без зазрения совести называют его героем соцтруда.

      Умер Феликс 2 апреля 1999 года. Хоронили его как воина. Впереди всех наград (их, правда, у него было немного) на подушке лежала звезда героя соцтруда.

      А куда она потом делась? Вот разыскания «Вечерней Москвы» от 25 мая 2012 года, корреспонденты которой побывали на Троекуровском кладбище:

      «На некоторых надгробиях сверкают Звезды Героев, полученные от сомнительных организаций. Так, например, одна из таких организаций наградила знаменитого советского поэта, писателя и публициста Феликса Чуева званием Героя Социалистического Труда». Так что с подушки звезда скакнула на надгробье!

      5 апреля

      Сергей Яковлевич Алымов (родился 5 апреля 1892 года) за участие в революционной деятельности был сослан в 1911 году в Енисейскую губернию на вечное поселение. Оттуда бежал в Китай. В конце концов осел в Харбине.

      Но в начале 1920-х довольно активно участвовал в литературной жизни Владивостока и Харбина. Писал стихи о Ленине, о Советской России.

      Первая книжка «Киоск нежности» вышла в 1920-м. Стихи, собранные в ней, отдают ученичеством у Северянина, его эгофутуристической поэзией. Например:

      Звёзды – алмазные пряжки женских, мучительных

      туфель

      Дразнят меня и стучатся в келью моей тишины…

      Вижу: монашка нагая жадно прижалася к пуфу

      Ярко-зелёной кушетки. Очи её зажжены.

      Скинуто чёрное платье. Брошено на пол, как святость…

      Пламя лампадки игриво, как у румына смычок…

      Ах, у стеблинных монахинь страсть необычно горбата!..

      Ах, у бесстрастных монахинь в красных укусах плечо!..

      Но подхожу к келье-спальне… Даже берёзки в истоме!

      Прядями кос изумрудных кожу щекочут ствола…

      Даже берёзка-Печалка молится блуду святому,

      Даже берёзкины грёзы об исступлениях зла!..

      Ближе… К дрожащему телу прискорпионились чётки…

      Два каблука, остродлинных бьются поклонами в пол.

      «А… каблуки?!.. Куртизанка?! – Нет! не отдамся кокотке…»

      И убегаю… А в сердце: «О, почему не вошёл?»

      Издал ещё несколько книг и переселился в Москву.

      Но ОГПУ, видимо, следило за поэтом, жившим прежде в Харбине. Алымова в начале 1930-х отправляют в исправительно-трудовой лагерь «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина». Однако должность, которую он там получил, говорит о доверии чекистов: он редактировал газету для заключённых.

      После возвращения в Москву в 1931-м писал преимущественно тексты советских патриотических песен. Некоторые известны и по сей день: «Вася-Василёк», «Хороши весной