Мои литературные святцы. Геннадий Красухин

вы с поэзией моею

      Почти осатанелые бои

      Что ж, я вам верю: ревность – штука злая,

      Когда она терзает и грызёт,

      Ни тёмной ночью спать вам не даёт,

      Ни днём работать, душу иссушая.

      И вы шипите зло и раздражённо,

      И в каждой фразе ненависти груз. —

      Проклятье, как и по каким законам

      Его стихи читают миллионы

      И сколько тысяч знает наизусть!

      И в ресторане, хлопнув по второй,

      Друг друга вы щекочете спесиво! —

      Асадов – чушь. Тут всё несправедливо!

      А кто талант – так это мы с тобой!..

      Его успех на год, ну пусть на три,

      А мода схлынет – мир его забудет.

      Да, года три всего, и посмотри,

      Такого даже имени не будет!

      А чтобы те пророчества сбылись,

      И тщетность их отлично понимая,

      Вы за меня отчаянно взялись

      И кучей дружно в одного впились,

      Перевести дыханья не давая.

      Орут, бранят, перемывают кости,

      И часто непонятно, хоть убей,

      Откуда столько зависти и злости

      Порой бывает в душах у людей!

      Но мчат года: уже не три, не пять,

      А песни рвутся в бой и не сгибаются,

      Смелей считайте: двадцать, двадцать пять

      А крылья – ввысь, и вам их не сломать,

      А молодость живёт и продолжается!

      Нескромно? Нет, простите, весь свой век

      Я был скромней апрельского рассвета,

      Но если бьют порою как кастетом,

      Бьют не стесняясь и зимой и летом,

      Так может же взорваться человек!

      Взорваться и сказать вам: посмотрите,

      Ведь в залы же, как прежде, не попасть,

      А в залах негде яблоку упасть.

      Хотите вы того иль не хотите —

      Не мне, а вам от ярости пропасть!

      Но я живу не ради славы, нет,

      А чтобы сделать жизнь ещё красивей,

      Кому-то сил придать в минуты бед,

      Влить в чьё-то сердце доброту и свет

      Кого-то сделать чуточку счастливей!

      А если вдруг мой голос оборвется,

      О, как вы страстно кинетесь тогда

      Со мной ещё отчаянней бороться,

      Да вот торжествовать-то не придётся,

      Читатель ведь на ложь не поддаётся,

      А то и адресует кой-куда…

      Со всех концов, и это не секрет,

      Как стаи птиц, ко мне несутся строки.

      Сто тысяч писем – вот вам мой ответ!

      Сто тысяч писем светлых и высоких!

      Не нравится? Вы морщитесь, кося?

      Но ведь не я, а вы меня грызёте!

      А правду, ничего, переживёте!

      Вы – крепкие. И речь ещё не вся.

      А сколько в мире быть моим стихам,

      Кому судить поэта и солдата?

      Пускай не мне,