Мои литературные святцы. Геннадий Красухин

я не знаю,

      Как очутился здесь,

      Гляжу в безумный пламень

      И твой целую прах

      За то, что греешь камень

      За то, что гонишь страх!

      Это начало стихотворения Сергея Антоновича Клычкова, родившегося 13 июля 1889 года.

      Да, душа этого поэта жила в природе. Его поэзии был в высшей степени присущ антропоморфизм. Поэтому Клычков сошёлся с близкими ему по духу крестьянскими поэтами и, в частности, с Сергеем Есениным.

      Клычков обрабатывал фольклор, выпустил при жизни немало книг стихов. Написал три романа.

      И словно предвидел свою судьбу в том стихотворении, начало которого я привёл. Оно продолжается и заканчивается так:

      И здесь мне часто снится

      Один и тот же сон:

      Густая ель-светлица,

      В светлице хвойный звон,

      Светлы в светлице сени,

      И тёпел дух от смол,

      Прилесный скат – ступени,

      Крыльцо – приречный дол,

      Разостлан мох дерюгой,

      И слились ночь и день,

      И сели в красный угол

      За стол трапезный – пень…

      Гадает ночь-цыганка,

      На звёзды хмуря бровь:

      Где ж скатерть-самобранка,

      Удача и любовь?

      Но и она не знает,

      Что скрыто в строках звёзд!..

      И лишь с холма кивает

      Сухой рукой погост…

      Погост манит Клычкова не зря. Он разделил судьбу крестьянских поэтов. Был арестован и расстрелян 8 октября 1937 года. Прах его – в общей могиле уничтоженных чекистами – на Донском кладбище в Москве.

***

      Валентин Савич Пикуль, родившийся 13 июля 1928 года, особенно памятен многим скандалом, какой разгорелся вокруг напечатанного в журнале «Наш современник» его романа «У последней черты», который изданный книгой носит длинное и по-своему вызывающее заглавие: «Нечистая сила. Политический роман о разложении самодержавия, о тёмных силах придворной камарильи и бюрократии, толпившейся возле престола; летопись той поры, которую зовут реакцией между двумя революциями; а также достоверная повесть о жизни и гибели „святого чёрта“ Гришки Распутина, возглавляющего сатанинскую пляску последних „помазанников Божиих“».

      Пикуль показал себя в этом романе убеждённым монархистом, и по слухам за ним, по распоряжению главного идеолога партии М. А. Суслова, был установлен тайный надзор.

      В романе проскальзывали отчётливые антисемитские нотки, о чём в семидесятые годы писать было нельзя. Поэтому критики романа сосредоточились на исторических погрешностях Пикуля.

      А их, как и в любой другой его книге, было немало. По свидетельству людей, знавших его, Пикуль не работал в архивах. Он отталкивался от какой-нибудь исторической книги, и на её основе описывал придуманный им сюжет.

      Но умело гримировал свои сочинения под подлинно исторические, что сделало их невероятно популярными. Знаю людей, которые по книгам Пикуля изучали историю.

      Пикуль писал быстро. Написал больше