Ух и друзья. Николай Голь

олос и «ш-ш-ш!»

      Волчонок по прозвищу Ух, проживающий по адресу Старое Логово, слева от Большой Черёмухи, что на берегу Быстрого Ручья, сидел дома и поскрипывал зубами от обиды. Вообще-то при рождении его назвали иначе. Так уж водилось в их семействе, что старшим сыновьям всегда давали имя Волчок. И папа его звался Волчок, и дедушка, и прадедушка. Традиция. Но волчонок, который сейчас поскрипывал зубами, с младенчества повсюду совал свой нос, удивлялся увиденному и говорил: «Ух!» Зимой он прыгал в прорубь и удивлялся: «Ух! Какая вода холодная!» Летом заглядывал в пчелиное дупло и потом плакал: «Какие пчёлы злые! Ух!» Весной забирался в берлогу к не проснувшемуся толком Медведю: «Ух ты!» Осенью – «Ух ты!» – придумывал ещё что-нибудь новое. Потому-то и пристало к волчонку прозвище Ух, а Волчком его называли редко, почти никогда не называли.

      Так вот, в тот день, о котором идёт речь, Ух сидел дома и поскрипывал зубами от досады. Обижаться было на что: с ним никто не хотел дружить. Даже разговаривать никто не желал. Оставалось только беседовать со своим Внутренним Голосом.

      – Это что же это такое получается? – промолвил волчонок безмолвно, потому что Внутренний Голос всё понимает без слов. – Стоит только выйти прогуляться, как зайчихи начинают кричать: «Все по домам! Запирайте щеколды! Помните про Красную Шапочку!»

      – Успокойся, – сказал Внутренний Голос. – Ты ведь Красную Шапочку не обижал?

      – И не думал даже! – воскликнул Ух. – Мне мама не велела!

      – Вот видишь! – поддержал его Внутренний Голос. – Ты тут ни при чём.

      – Ну, хорошо, – немного успокоился волчонок. – А зачем курицы пугают цыплят, напевая им перед сном: «Придёт серенький Волчок, тебя схватит за бочок?»

      – Мало ли волчат на свете? И все, как один, серенькие. Зачем обязательно принимать колыбельную на свой счёт?

      – А почему Кролику Морковкину родители запретили со мной в Быстром Ручье купаться? Это несправедливо! Помнишь, как он плакал на ветвях Большой Черёмухи? И кто его оттуда снял?

      – А кто туда Морковкина закинул? – спросил в ответ Внутренний Голос и смолк.

      «Ну, хорошо же! – подумал волчонок. – Вы ещё узнаете, сколько от меня пользы. В следующий раз закину Кролика повыше. Чтобы даже Медведь, главный наш спец по чрезвычайным ситуациям, ничем помочь не мог. И опять Морковкина сниму. Тогда все поймут, кто здесь настоящий герой!»

      – Пора бы тебе перестать быть маленьким, – вновь вступил в разговор Внутренний Голос.

      – Как это – перестать? – огрызнулся Ух. – Маленький большим ни с того ни с сего стать не может.

      – Ну-ну, – с сомнением хмыкнул Внутренний Голос на прощание и прекратил разговор.

      Волчонок печально вздохнул. Никто и знать не желает, как он хочет всем помогать, как мечтает сделать Настоящее Доброе Дело. Вот он какой. Подойдя к зеркалу, Ух широко улыбнулся. Отражение сверкнуло на него зловещим оскалом, и он испуганно отпрянул в сторону, с грохотом опрокинув стул. Ой-ой-ой! Такому лучше на дороге не попадаться. Особенно в безлюдном месте.

      Волчонок сел на краешек перевёрнутого стула. Грустно как-то всё получается, неловко, неудобно. Пересел на диван. А вот так – и ловчей, и удобней. Вполне нормально. И что это я на себя шиплю?

      – Это не ты шипишь, – поправил Внутренний Голос.

      – Не я? А откуда же тогда это: «Ш-ш-ш! Щ-щ-щ!»?

      Шипение становилось всё явственней, всё громче, всё ужасающей. Ух огляделся. Никого не было видно. Пугающий звук доносился из-за раскрытого окна. Казалось, огромный удав обрушивает каскад шипящих согласных, готовясь наброситься на загипнотизированную жертву. Сейчас он вползёт в комнату и – ух!..

      – Беги! – крикнул Внутренний Голос.

      Ух сорвался с дивана и молнией вылетел на улицу.

      Глава вторая

      «Ш-ш-ш!» и «ой!»

      – Ш-ш-ш! – вот первое, что услышал волчонок, оказавшись снаружи. – Мне страш-ш-шно!

      Ух поднял глаза навстреч-ч-чу ш-ш-шипенью и увидел на ветвях Большой Черёмухи, там, где обычно приходилось рыдать Кролику Морковкину, огромный воздушный шар. Ух! Его бока вздымались и опадали, словно от тяжёлого дыхания. Точнее говоря, шар был не совсем шар: казалось, кто-то сжал его могучими ладонями и превратил в овал.

      – Кош-ш-шмарная выш-шла ш-ш-штуковина, – послышалось с Большой Черёмухи, – ш-ш-ш!

      – Не пора ли ему помоч-ч-чь? – осведомился волчонок у Внутреннего Голоса.

      Тот оставался нем как рыба. Но и без ответа ситуация была ясна. Чтобы вызволить бедолагу, застрявшего в ветвях, Ух полез на дерево. Выше, выше – и вдруг попал под вырывавшуюся из отверстия в боку шара мощную струю воздуха. Его порыв подхватил волчонка и отбросил от ствола.

      «Лечу! – подумал он. – Ух! Как птица, как ракета, как пробка из шампанского!»

      – Пробка, – внятно повторил Внутренний Голос. И ещё раз: – Пробка!

      Волчонок плюхнулся на какую-то кочку под деревом, больно прищемив собственный хвост, но даже не