Прогулка по прямой. Анна Ремез

не получилось, потому что она давно не гадала!

      – Вы что, уже проходите «Евгения Онегина»? – воскликнула мама, войдя в комнату.

      – Ага.

      – Вот это да! Боже, как летит время! Ещё недавно мы читали Носова!

      – Недавно? Мам, ты что? В незапамятные времена! Да, я тут подумала, что надо бы мой книжный шкаф разобрать. Книжки там переставить…

      Через несколько секунд в маминых глазах проявилось понимание сказанного.

      – Да. Ты ведь уже выросла… из тех книг… – тихо, с грустью, сказала она.

      – Но мы их никому не отдадим! – поспешила утешить её Катя. – Будем хранить для потомков.

      Мама улыбнулась.

      – Ну как ты?

      Теперь-то Катя знала, что надо рассказывать. Всё рассказывать.

      – Хорошо, – кивнула Катя, – очень хорошо. Правда.

      Мама обняла её, и они чуть-чуть постояли, глядя на обложку «Онегина» в Катиных руках. На ней красивый молодой человек куда-то шёл вдоль набережной, наверное, Мойки, придерживая шляпу.

      – Послушай, возьми комментарий Лотмана, а то ты ничего не поймёшь в «Онегине», – сказала мама. – Там очень много исторических реалий. Например, живой лимбуржский сыр. Хотя… ты и в Лотмане ничего не поймёшь. Ох, неужели это уже проходят? А ты-то летом не читала «Онегина»!

      – Мама, летом бесполезно читать стихи, к осени всё из головы вылетает.

      – Возьми комментарий-то, а? И ещё я тебе лекцию пришлю, послушай.

      – Не, мам, мне сейчас не надо, – отмахнулась Катя. – Я потом.

      Она ушла к себе, села на кровать, закрыла глаза, сделала глубокий вдох и зажгла перед мысленным взором такие слова: «Нравлюсь ли я Илье Кондратьеву?» Потом, посмотрев оглавление, загадала страницу и строку.

      «Зовут задорных игроков». Ну и что? И какие игроки, и кто зовёт, и кто задорный? Нет, перегадаю. «Одессу звучными стихами». Одессу. А вдруг Илья из Одессы?

      Катя полезла во «ВКонтакте», где на страничке Ильи узнала, что его родной город – Санкт-Петербург. «Ну и что это? Что это такое?»

      Следующие ответы бессмертного романа также не порадовали Катю. «Заслышит их домашни дроги» («Автомобиль? Есть ли у них автомобиль?»), «Она любила на балконе предупреждать зари рассвет» («Нет, это не про меня, я ненавижу рано вставать»), и только «который сердцем и умом ей нравился гораздо боле» хоть как-то отвечало её запросу, да только не имело никакого смысла.

      Катя рассердилась. Всё-таки не совсем прав Владимир Львович. Не вся эта классика имеет отношение к нашей сегодняшней жизни, или как он там сказал. С другой стороны, дело могло быть вовсе не в «Онегине», но Кате об этом думать не хотелось.

      Отложив поэму, она решила использовать одну из любимых книг и открыла «Время всегда хорошее»: «Я чуть не ахнул. Мы с Сушкой переписывались весь день».

      «Ага, переписывались они. Мальчик с девочкой переписывались. Значит, она нравится ему, раз весь день переписывались».

      Но всё-таки ответ