Пленница ведьмака. Ирина Фельдман

к дороге, я увидела их. Бреннан тащил Ру за подмышки подальше от нервно фырчащих лошадей. Его меч лежал на земле, брошенный и уже ненужный.

      – Что случилось? – от напряжения мой голос неестественно звенел.

      – Плохие новости. Ру попал в захват виллианов.

      – Он ранен?!

      – Не совсем. – Бреннан уложил его на траву и пощупал пульс на худом запястье. Медленно вздохнул. – Боюсь, уже все.

      У меня затряслись коленки.

      – Что – все?

      Парень потер подбородок, после чего нерешительно посмотрел на меня.

      – Виллианы высасывают из человека жизнь. Если нападет один, все обойдется болезнью. А нам попалась целая стая, к тому же Ру взяли в ментальный захват, и у него не было шансов отбиться от них.

      До конца не осознавая произошедшее, я склонилась над Ру и взяла его лицо в руки. Ни единый мускул у него не дрогнул, мне казалось, что я касаюсь неживого предмета.

      – Нет, – у меня по обеим щекам потекли горячие слезы. – Ты не умер, не умер! Давай же, просыпайся! Ру, пожалуйста! Ты же так хочешь жить… Ты грыз веревку… Вернись, прошу тебя, вернись!

      Захлебываясь рыданиями, я прижалась к Бреннану. Он молча обнял меня, немного покачал. Его объятия согревали, утешали, но не могли заделать дыру в сердце.

      Почему же я так привязалась к этому воришке? Он мне никто. Или это все чувство вины? Ничего бы не произошло, если бы Ру не поехал со мной.

      Какой же я была дурой, думая, что вчерашняя ссора с родителями величайшая несправедливость. А оно вон как бывает. Еще хуже. Это же непоправимо.

      – Чего ревешь, девчуля?

      Мы с Бреннаном вместе вздрогнули и уставились на Ру. Он сидел и потирал шею, как после неудобного сна.

      – Ты жив? – пискнула я.

      Ру пожал плечами.

      – А что мне сделается? Кажись, отрубился ненадолго, вот и все. Ну все, все, не реви. Хочешь, платок дам?

      – Лучше мой, – Бреннан опередил его душевный порыв, сунув мне в руки кусочек батиста.

      «Воскресший» встал, с хрустом потянулся и, радостно выдав: «Пойду проверю лошадок», пошел к уже успокоившимся животным.

      Я вытерла слезы платком и протяжно шмыгнула носом. Постеснялась сморкаться.

      – Слава богу, все обошлось. Какое счастье! Правда, Бреннан?

      Он посмотрел Ру вслед и тихо сказал мне в ухо:

      – Другой на моем месте пронзил бы его серебряным клинком. Вышедший из комы сам становится виллианом.

      Меня как током ударило.

      – Зачем ты мне это говоришь? – прошептала я.

      – Не хочу, чтобы ты опять по нему горевала. Не знаю, почему он тебе так дорог, но ты не должна снова испытать ту боль. Пока придется за ним следить, а там посмотрим. Возможно, еще не поздно вернуть его. А если нет…

      Будущий виллиан тем временем разговаривал с лошадьми и с любовью гладил их. А они доверчиво тянулись к нему мордами. Ну как его можно бояться?

      – Надо ему все рассказать.

      Я смяла платок и кивнула.

      Бреннан явно знал больше и догадывался о последствиях. И все же он решил проявить великодушие.

      И