Камень, ножницы, бумага. Элис Фини

стороны врезался грузовик. Они оба погибли мгновенно. Доктор, который по счастливой случайности проезжал мимо в другом направлении, каким-то образом вытащил меня на свет на дорожной обочине. Он назвал меня чудо-малышкой и дал мне имя – Амелия, из-за своей одержимости женщиной-авиатором. Ей нравилось летать. А я перелетала из одной приемной семьи в другую, пока мне не исполнилось восемнадцать.[8][9]

      – Могу предположить, что люди останавливаются здесь не слишком часто. Тут ужасно холодно, и все покрыто пылью, – говорит Адам, появляясь позади меня и заставляя меня подпрыгнуть. – Прости, не хотел тебя напугать…

      Он хотел этого!

      – Я не испугалась…

      На самом деле, испугалась.

      – Я просто устала с дороги и не могу найти ничего съестного.

      – Ты пытался проникнуть сюда? – интересуется он, направляясь к арочной двери в углу кухни.

      – Да, но она заперта, – отвечаю я, не поднимая глаз. Адам всегда думает, что знает все лучше меня.

      – Возможно, просто ручка немного жесткая, – произносит он, когда дверь со скрипом открывается.

      Он щелкает выключателем, и, догнав его, я вижу нечто похожее на кладовую. Но полки заполнены инструментами, а не едой. У дальней стены аккуратно сложены коробки с гвоздями и шурупами, гайками и болтами, гаечными ключами и молотками разного размера, а также набор пил и топоров. Есть также странно выглядящие неизвестные мне небольшие инструменты, похожие на миниатюрные стамески, изогнутые ножи и круглые лезвия с соответствующими деревянными ручками. Сырое, темное помещение освещается единственной лампочкой, свисающей с потолка. В ее свете с трудом можно разглядеть предметы на полу, однако невозможно не заметить крупный морозильный шкаф в углу комнаты. Он огромен – подобные стоят в супермаркетах, – и по жужжащему звуку, который он издает, я догадываюсь, что, в отличие от холодильника, он к сети подключен.

      Я колеблюсь, прежде чем поднять крышку, но беспокоиться не о чем.

      Этот шкаф заполнен упаковками, выглядящими, как замороженные блюда домашнего приготовления. Каждый контейнер из фольги и картонные крышки тщательно промаркированы от руки замысловатым почерком. Здесь, должно быть, больше сотни обедов, порции рассчитаны на одного, но выбор довольно широк: лазанья, спагетти болоньезе, ростбиф, мясной пирог, «жаба в норке».[10]

      – Цыпленок карри? – предлагаю я.

      – Звучит хорошо. Теперь нам просто нужно немного вина. К счастью, мне кажется, я нашел склеп, – сообщает Адам.

      Среди многочисленных инструментов он обнаружил фонарик и освещает им каменный пол. Только тогда я понимаю, что некоторые гигантские плиты, на которых мы стоим, – это старые надгробия. Выгравированные на них имена стерлись от долгих лет хождения по ним.

      – Здесь, внизу. – Адам направляет луч на древний на вид деревянный люк.

      Я дрожу, и не только потому, что в этом помещении невероятно холодно.

      Бумага

      Слово

8

  Двухместный спортивный автомобиль.

9

  Речь идет об Амелии Эрхарт.

10

  «Жаба в норке», или «сосисочная жаба» – традиционное британское блюдо. Сосиски, запечённые в кляре для йоркширского пудинга.