Последний койот. Майкл Коннелли

проходит сессия.

      – Ладно, детектив, я вижу, что вам тяжело об этом говорить. Оставим пока эту тему, но я подозреваю, что в будущем нам все равно придется к ней вернуться. Я хочу, чтобы вы над ней поразмыслили. Попытались облечь свои чувства в слова.

      Инохос умолкла, ожидая от него какого-то ответа, но он ничего не сказал.

      – Давайте попробуем еще раз поговорить о том, что произошло на прошлой неделе. Насколько я понимаю, это имеет отношение к делу об убийстве проститутки, которое вы расследовали.

      – Да.

      – Оно было жестоким?

      – Это вопрос определений. Смотря что под этим понимать.

      – Ну, хорошо. Тогда так: в вашем понимании это было жестокое убийство?

      – Да, жестокое. Убийство – это вообще жестокость. Когда человека убивают, это жестоко. По отношению к нему.

      – И вы задержали подозреваемого?

      – Да, мы вдвоем с напарником. Вернее, нет. Он добровольно согласился проехать с нами в участок, чтобы ответить на вопросы.

      – Это убийство задело вас за живое сильнее, чем, скажем, другие подобные дела, которые вы расследовали?

      – Возможно. Не знаю.

      – А почему?

      – Вы имеете в виду, с чего бы мне переживать из-за проститутки? Я и не переживал. Ну, то есть не больше, чем из-за любой другой жертвы. Впрочем, я в своей работе стараюсь придерживаться одного правила.

      – И что же это за правило?

      – Или все имеют значение, или никто не имеет.

      – Поясните, пожалуйста.

      – Что тут пояснять? Или все имеют значение, или никто не имеет. Точка. Это означает, что я буду абсолютно одинаково рвать задницу ради того, чтобы раскрыть убийство хоть проститутки, хоть жены мэра. Это мое правило.

      – Я поняла. А теперь давайте поговорим об этом конкретном деле. Мне хотелось бы услышать от вас рассказ о том, что произошло после задержания, и о причинах, которыми мог быть обусловлен ваш срыв в участке.

      – Наш разговор записывается?

      – Нет, детектив, все, что вы мне говорите, защищено законом о врачебной тайне. По итогам наших сессий я просто выдам заместителю начальника отдела Ирвингу заключение. Никакие подробности наших сессий раскрыты не будут. Заключение, которое я даю, обычно умещается на половине листа и не содержит подробностей этих диалогов.

      – Эти пол-листа дают вам немалую власть над людьми.

      Инохос ничего не ответила. Босх ненадолго задумался, глядя на нее. Она производила впечатление человека, заслуживающего доверия, но природное чутье и жизненный опыт твердили ему, что доверять нельзя никому. Она, похоже, поняла, перед какой дилеммой он оказался, потому что просто молча ждала.

      – Значит, вы хотите услышать мою версию этой истории?

      – Да, хочу.

      – Ладно, я расскажу вам, что случилось.

      Глава 2

      Всю дорогу домой Босх курил не переставая, но в конце концов понял, что для того, чтобы унять нервы, ему сейчас на самом деле нужна не сигарета, а выпивка. Он взглянул на часы и пришел к выводу, что в бар ехать рановато. Поэтому закурил еще одну сигарету и поехал домой.

      Преодолев