Сопротивляйся, меня заводит!. Айрин Лакс

еще и с одного полувзгляда понял, чем я занималась в душе!

      Как стыдно…

      – Мия… Мия, почему ты молчишь?

      Я стиснула зубы и заставила себя отлепиться от стены, пошла на причитания бабушки.

      В спальне стоял тяжелый запах лекарств и старости. Такой тяжелый запах начал вытеснять все прочие ароматы дома. Как я ни старалась замаскировать запах болезни в квартире, это амбре медленно, но верно отвоевывало пространство. Скоро я тоже начну пахнуть, как тяжелобольная, почти лежащая старушка.

      Ольга Петровна копошилась на кровати и пыталась встать.

      – Там пульт упал! На пол упал пульт…

      – Все хорошо, Ольга Петровна, лежите. Я сейчас подниму пульт.

      Подойдя к бабушке, я взбила под ней подушку и уложила повыше, чтобы старушке было поудобнее лежать. Пульт от телека лежал рядом с кроватью, я подняла его и всунула старушке в скрюченные пальцы, скованные артритом.

      – Мой любимый сериал вот-вот начнется! Будешь смотреть?

      – Я еще в ванной не прибрала. Но вы мне потом расскажите, что было? Вдруг Анхелика признается Мигелю, что Рогнарио шантажом заставил ее выйти за него?

      – Рогнарио такой подлец! – пылко подтвердила Ольга Петровна.

      – Негодяй, – согласилась я. – Пить хотите?

      – Со сгущенкой чай сделай! – потребовала она.

      Я вздохнула: сахар в крови и так был повышен, а Ольга Петровна, как была сластеной, так ей и осталась, капризничала и требовала сладенького.

      – Постараюсь найти, – пообещала я.

      Впрочем, в глубине души я надеялась, что Ольга Петровна о своей просьбе забудет через минуту. У нее вот такими наплывами начала проваливаться память: краткие моменты из сегодняшнего дня она могла забыть через минуту, но помнила, какого цвета был рюкзак у соседки по школьной парте.

      – А кто приходил, Мия? – поинтересовалась она.

      – Дверью ошиблись. Не в тот подъезд зашли! – соврала я.

      На экране телевизора начали показывать заставку мексиканского сериала. Я поспешила выйти.

      – Иди, прибери в ванной. Да хорошенько там все вымой! Не то хозяйка придет и будет ворчать, что грязно. Чай мне принеси и позвони Косте, спроси, когда придет… – добавила мне вслед старушка.

      Я закрыла дверь спальни и тяжело вздохнула.

      Боюсь, что Костя, мой муж не придет!

      Про себя я называла его бывшим, чтобы абстрагироваться от штампа о замужестве, который до сих пор красовался в паспорте.

      Мой муж наделал огромных долгов и сбежал. Кажется, я самая большая неудачница. Муж сбежал, с меня упорно сотрясали его долги наглые коллекторы. На руках у меня осталась тяжелобольная бабушка Кости. Оставить старушку у меня рука не поднялась, а других близких родственников, кроме Кости, у нее не было.

      Живу в съемной квартире, едва свожу концы с концами… И еще это увольнение. Так ни к месту. И преследование маньяком… Тоже к черту!

      Мужчина несомненно хорош собой, одет небрежно, но дорого.