Прекрасное и безобразное. Михаил Деревянко

И без акцента. Да и лица свои, родные. Что-то здесь не так.

      И тут до Оли дошло. Она попала в другое время. Скорее всего, в будущее, потому что в прошлом женщин никогда не считали врагами.

      – Тревога! Старлей сюда чешет! – крикнул кто-то в высокого берега.

      – Прячь бабу, – приказал командир.

      – Зачем? – удивился Ваня. – Старлей нам за неё благодарность объявит.

      – Дурак ты, Ваня. Старлей её сам возьмётся уничтожать. Нас помочь не попросит. Делай, что говорю.

      Девушку бросили на дно окопа и накрыли плащ-палаткой.

      – Пусть полежит. До вечера вряд ли очухается.

      Как только военные ушли, Оля выбралась из окопа и, закутавшись в плащ-палатку, побрела вдоль берега. Несмотря на тёплое солнце, её бил озноб. Нет, помощи здесь не найти. Изнасилуют или пристрелят. А скорее всего, и то и другое. Надеяться надо только на себя, на свои силы. А их почти не осталось. Скорей бы добраться до острова. Там же Алексей.

      Оля смутно помнила, как добралась до острова. Когда течением её прибило к берегу, она от усталости едва держалась на ногах. Глаза слипались – хоть спички вставляй. Но спать нельзя. Нужно двигаться. Как только она заснёт или просто замрёт, возникнут вечники, словно из небытия, и свяжут её, как это случилось ночью. Чуть передохнув, девушка отправилась на поиски возлюбленного. Палатка стояла на прежнем месте, но Алёши нигде не было видно. Неужели не избежать новой встречи с вечниками? Устало присев на нагретый солнцем камень, Оля застыла в неподвижности. Вскоре она услышала стоны и плач проявились и сами вечники. Они плотной толпой сидели на песке и безутешно рыдали.

      – Несчастные мы, несчастные, – заливаясь горючими слезами, причитала Капа. – И за что нам горе горемычное? Великий Квазус! Зачем нам дал вкусить радость земной жизни? Теперь в вечности нам скверно и горько.

      Капа поднесла к глазам грязную тряпку, чтобы вытереть слёзы, да так и застыла, уставившись на Олю:

      – Ой, я, кажись, снова материализовалась.

      У вечников горе мгновенно сменилось на радость. Они завизжали от восторга, запрыгали от счастья и во всю глотку закричали:

      – Ура! Слава Квазусу! Он внял нашим мольбам! Он нас спас!

      Кащик, радостно носясь по берегу, едва не врезался в Олю и обалдело уставился на неё:

      – Здрасьте. Вот так встреча. Сдаётся мне, что великий Квазус тут ни при чём.

      Возбуждённые вечники окружили девушку.

      – Не приближайтесь ко мне, – предупредила Оля, – а то я шевельнусь, и вы снова исчезните.

      Вечники панически отступили. Теперь они точно не опасны. Не опасны, пока она свободна.

      – Хорошо, хорошо, мы исполним все твои желания, – залепетала Капа, – ты только замри и не двигайся.

      – А где Алёша?

      Капа злорадно обратилась к Кащику:

      – Ты заварил – ты и расхлёбывай.

      Тот смущённо потупил взор:

      – Его не вернёшь.

      – Что вы с ним сделали? – взвизгнула Оля.

      – Да не ели мы его, – правильно понял вопрос Кащик. – Даже не попробовали.

      – Почему тогда не вернёшь?

      – Потому