Книжный клуб на краю света. Фрида Шибек

на спинку плетеного кресла, и Патрисия незаметно рассматривает ее. Эта элегантная женщина кажется ей знакомой, но она не может определить, где ее видела.

      – А у тебя нет, случайно, зеленого овощного сока? – спрашивает Мариан.

      – Нет, но я могу приготовить для тебя порцию. Что ты обычно в него кладешь?

      – Да всего понемножку: капусту кейл, шпинат, сельдерей, зеленый горошек и немного лимона.

      – Сейчас сделаю, – говорит Мона и исчезает в кухне.

      – Так, а где я могу взять почитать «Гордость и предубеждение»? – интересуется Мариан.

      Дорис достает холщовую сумку и выкладывает на стол три экземпляра книги.

      – У меня есть на всех.

      – Ты купила три экземпляра одной книги?

      – Это три разных издания, – отвечает Дорис, оправдываясь. – У них очень красивые обложки, и вдобавок мне действительно нравится этот роман.

      Мариан оценивающе смотрит на книги.

      – Подозреваю, что я по такому же принципу приобретаю обувь. «Лабутенов» много не бывает.

      – Я читала, что большинство женщин ярче помнят свои первые любимые туфли, чем первый поцелуй, – кивает Мона, только что вернувшаяся из кухни с большим стаканом свежевыжатого сока.

      – Это, безусловно, так. Никогда не забуду пару синих замшевых сандалий, которые мне купила мама, когда собирала в первый класс. Нас связывала настоящая любовь, – говорит Мариан, отпивая глоток сока. – Как вкусно! – восклицает она и быстро опустошает стакан. – Что ты туда положила?

      – Все, что ты сказала: капусту кейл, сельдерей, шпинат и лимон. Хотя получилось горьковато, и пришлось немного сдобрить сливками.

      Мариан застыла.

      – Там были сливки?

      – Да, – отвечает Мона, – но совсем немного, сто-двести грамм, иначе пить такое невозможно.

      – Я не употребляю молочные продукты, – бормочет подруга, прикрыв рот рукой.

      Патрисия исподволь наблюдает за ними. Эта Мариан – не актриса ли, которая была так популярна в восьмидесятые?

      – Да ладно, – говорит Мона, глядя на бледнеющее на глазах лицо Мариан. – Никто еще не умер от нескольких глотков сливок. Это одна из основ традиционной шведской кухни. Ой, смотрите, вот она, книга! – продолжает хозяйка, взяв в руки экземпляр.

      – Вы читали «Гордость и предубеждение»? – интересуется Дорис, повернувшись к Патрисии.

      – Да, но давно.

      – Вы тоже можете взять себе, у меня дома есть еще, – объясняет она, поведя ладонью в сторону маленькой стопки книг.

      Патрисия теряется, не зная, что ответить. Ей не хочется выглядеть невежливой, но она проделала такой дальний путь до Швеции не для того, чтобы вступать в книжный клуб. С другой стороны, понятно, что знакомство с этими женщинами, сидящими вокруг стола, может оказаться полезным.

      Она тихо вздыхает. После исчезновения Маделен старшая сестра стала напоминать себе одинокого волка. У нее нет больше сил близко подпускать к себе людей, а общение с посторонними людьми и вовсе не интересует. Часть ее раздумывает, не спросить ли членов книжного