Баба на корабле. Сборник сказок спортивного психолога. Екатерина Александровна Мулярчик (Буча)

в, а некоторые исцеляли меня.

      Итак, история первая о моей бабушке.

      Васильки для Марии или история моей бабушки

      Небесно-голубые глаза пытливо вглядываются в юное личико: «Внученька, напиши мою историю, пусть люди знают» …

      Откуда она знала, что однажды придет время и я напишу ее историю? Когда-то давно, я уже пыталась начать писать, но тогда поняла, что мне не хватает жизненного опыта и я отложила до тех, пор пока не наберусь его. Конечно, я и по сей день не уверена, что приобрела ту самую жизненную мудрость, но писать я уже начала и это мое первое журналистское задание – написать историю моей бабушки.

      История моей бабушки началась в ее пятнадцатилетие, хотя сложно сказать, когда точно она родилась и сколько ей на самом деле было лет. Дату рождения она выбрала сама, потому что 25 мая красивая дата, никто не помнил, когда точно она родилась, в семье было семеро детей и это из тех, кто выжил. Жили они бедно, из обуви у них были валенки одни на всех, носил тот, кто первый встал… Честно говоря детство бабушки помню очень смутно, порой события начинают путаться, и получается смесь из историй обоих моих бабулей. Хорошо помню, что произошло, когда бабушке было пятнадцать, возможно потому, что это история о выборе, жизни и смерти, о любви и зависти. Бабушку мою звали Мария и родом она из Чернигова, когда мы бывали там проездом, она пыталась показать где был их дом…или это моя фантазия…уже не помню, совсем маленькой была… но не в этом суть… Дата запомнилась тем, что шла война, та самая Великая Отечественная, в то время к их селу подходили немцы, они выбирали хорошее трудоспособное население для работы на немецких заводах. И вот перед матерью моей Марии стоял выбор кого отдать как положено старшую шестнадцатилетнюю дочь или вторую помладше – Марийку. Выбор для матери был сложным, ведь не одно дитя отдавать не хотелось, так старшая еще и в положении была, куда ж её? Пришлось соврать, что моей Марии уже шестнадцать, почему-то немцы тогда серьезно к этому относились. Что-то в попыхах мамка собрала в узелок, впихнула в руки и юную девицу с толпой таких же как она погрузили в вагон и повезли в Германию. Как ехали толком уже не помню, даже не помню говорила ли об этом моя бабка. Знаю, что привезли в Берлин на завод, который самолеты изготавливал. Будучи настоящей советской девушкой, моя Мария отказалась наотрез делать вражеские самолеты, чтобы наших бомбить. Так и говорила… За это ее наказали – просто перестали кормить…через какое-то время ее обнаружили лежащей на полу, решив, что она померла, выкинули на мусор со всеми трупами. Приехал старый немец с повозкой погрузили всех на повозку и поехали, тут моя бабка и пошевелилась. Бедный немец, с перепугу, чуть с повозки не спрыгнул, потом понял, что девка то жива. Отмыл, накормил, одел и на биржу труда отвел. А там переводчица, наша русская. Пришли немецкие женщины выбирать себе помощниц по хозяйству, ну и у моей Марийки и спрашивают, что умеет делать. Она ж, конечно, на немчуру работать не будет, вот и говорит: «Ничего не умею». А переводчица переводит: «Все умею». Так мою красавицу, забрали помогать по хозяйству в обычную немецкую семью. Пока ехали в поезде, немка смотрела на юную девочку и плакала, кормила бутербродами и заливалась слезами. Конечно, после трудового лагеря, без слез не взглянешь, да и дома у немки такие же детки. Машка с голоду переела и плохо ей стало, пришлось немке ее еще выхаживать, а когда Мария ожила, одели ее в красивое голубое платьице, ей всегда шел васильковый цвет, потому что глаза были небесные, как озера глубокие. Здесь стоит отметить, что моя бабулька красавицей была, белокурая, голубоглазая, а как она пела!!! Недаром сын хозяйки Пауль без памяти влюбился в мою Марию. Наверное, сильно любил, раз смог эту любовь на всю жизнь сохранить. Начались трудовые будни, нужно было по хозяйству помогать, язык учить, непонятно ж ничего. Немка поставит ведро, болбочет чего-то, рукой куда-то показывает. Понятно, что принести нужно что-то, а что? То воды принесет, то яблок, немка сердится… видать ругается, а не понятно ничего… постепенно Мария язык выучила… как говориться методом проб и ошибок. Как-то мимо дома хозяйки русских пленных вели, а у моей бабки в руках корзина была с морковкой, она смотрит, а мужики голодными глазами зыркают, сердобольные, еду просят, ну бабка и не выдержала…споткнулась, вроде, «случайно», морковка по земле и рассыпалась, прям под ноги солдатикам…они попадали, ползают по земле, хватают морковку и грязную с песком жуют, довольные…немцы подбежали ругать начали…кажется хозяйке влетело за нерасторопную работницу…потом на чердаке дома раненого русского прятали.

      Помню, что бабушка говорила, что среди немцев такие же люди, как и мы были, не звери они, и мужья у них на войне были и детки одни с мамкою, и тяжко им было…

      Долго бабушкино счастье не продлилось, среди соседей нашлись «доброжелатели», которые сдали хозяйку, что она с русской не как подобает обращается, что относиться как к дочери… Бабку мою снова забрали в трудовой лагерь, а уж совсем скоро и красные пришли. Поделили всех на две группы, по левую руку тех, кто хочет в Европу, а по правую тех, кто хочет домой в Россию. Надо отметить, что когда Марийку второй раз в лагерь забрали, в нее там француз до беспамяти влюбился, и когда всех стали делить, звал ее с собой, сказал, что жениться… Но бабушка, была настоящая советская девушка,