Призрачный бал. Татьяна Форш

ночью издохла.

      – Сами виноваты. Нужно было ее в стойло отвести, вон буря как разгулялась. Деревья, что щепки, вырывало из земли с корнями. Вот и прибило одной дровиной вашу Маньку!

      – И как же нам быть? На новую животину денег нет, – скорбно взвыл Степаныч.

      – Не моя это забота, – отмахнулся староста. – Но до темноты вам бы лучше убраться отсюда.

      – Может, в поместье найдется работа?

      – Наш Захар силами троих мужиков заменить может! Да и бабы чего по хозяйству сообразить сумеют.

      – Или в деревне чего кому помочь? – наперебой загомонили артисты.

      – Про усадьбу – не знаю, не скажу, а в деревне нахлебников и так хватает. Сами справимся, – сказал, как отрезал, староста, чем убил последнюю надежду. – День долгий, авось и скумекаете чего. А мне с вами вошкаться недосуг.

      Староста уже развернулся, чтобы уйти, когда из-за угла дома вышла закутанная в платок женщина.

      – Петенька, наши гости уже уходят? Настасья накормила их перед дорогой?

      Варя юркнула за спину Захара. Может, хозяйка дома женщина и не злая, да только из-за ее находки ночевала где-то под дождем, а потому Варвара чувствовала себя виноватой.

      Староста посмотрел на жену, но ничего не ответил, развернулся и твердой походкой направился в дом. Женщина тенью поспешила следом.

      Оставшиеся на улице артисты примолкли. Никто не решался заговорить, хотя у каждого был камень за пазухой, каждый винил в случившемся Варвару, а оттого и бросали косые взгляды на нее, как на татя. Захар почти звериным чутьем уловил грозящую девушке опасность, толкнул Варвару себе за спину и исподлобья оглядел всех. Взгляд его говорил: «Сначала со мной сладить придется…»

      – Я… – Он помолчал, а после вдруг заявил таким тоном, будто кто-то пытался спорить. – Я в усадьбу пойду! Может, конягу раздобуду, а к вечеру вернусь! И кто Варвару обижать станет, тому я не позавидую.

      Артисты расположились у реки, что текла в паре сотен шагов от дома старосты. Время до вечера лилось густым киселем, порой казалось, что и вовсе оно застыло. Наконец в небе загорелись первые звездочки, а от воды повеяло прохладой.

      Захар все не возвращался, и на Варвару накатила дремота, но увидев в мерцающем свете костра ищущую кого-то фигуру, она очнулась и поняла, что приняла за незнакомца Настасью – дочь старосты. Та вертела головой, выискивая кого-то среди бродяг. Наконец, остановив взгляд на Варваре, девушка чуть ли не бегом кинулась к ней. Настороженность ушла с ее личика, уступив место облегчению и даже радости.

      – Меня отец к вам послал, – Настасья ухватила Варвару за локоток, отвела к самой кромке воды и только тогда договорила. – Стыдно ему стало, что вот так людей без крыши оставил. Велел передать, что поможет, кучера ссудит, тот вас до ближайшего села довезет. Там люди побогаче, глядишь, и заработаете своими плясками на кобылу.

      Варя