Белладонна. Аделин Грейс

для человека, перенесшего столько боли, сколько Лилиан, смерть могла бы показаться милосердием.

      Сигна пыталась уловить смысл в его словах. Но перед глазами стояла тетя Магда с кровавыми губами и пустыми глазами, падающая на пол. И могла думать только о том, как ненависть тети удержала дух от путешествия в загробную жизнь и привязала к земле на долгие годы.

      – Возможно, – едва прошептала она, – но не думаю, что это оправдывает жестокость смерти.

      – Почему вы так говорите?

      Она сложила руки на коленях, стараясь, чтобы в голосе не звучала горечь.

      – Потому что смерть милостива только к мертвым, мистер Торли. А на оставшихся живых ей совершенно наплевать.

      Глава 5

      С кленовыми листьями в поместье Торн-Гров было что-то не так. Разбросанные по лужайке, они имели более насыщенный цвет, чем Сигна когда-либо видела. Некоторые темно-кофейного цвета, другие ярко-красные, словно засохшая кровь.

      Ухабистая дорога, по которой они ехали в новой карете, сойдя с поезда, превратилась в ровный булыжник, такой белый и нетронутый, что казалось, будто кто-то опустился на колени и отчистил каждый камень. Вдоль бесконечной дороги, ведущей к поместью, тянулась высокая ухоженная живая изгородь, некоторые кусты даже закрутили в изящные спирали или придали им форму лошадей и лебедей.

      Фасад Торн-Гров производил невероятное впечатление. Огромное поместье, отделанное песчаником, походившее на то, каким, по ее представлению, раньше владели родители, возвышалось на пожелтевших холмах, уже приветствующих приход осени. Окна были в три раза выше ее, а остроконечную красную крышу охраняли крылатые существа. Красивые лакированные кареты, запряженные мускулистыми лошадьми, быстро въезжали через кованые ворота, увитые жасмином и плющом.

      По лужайкам бродили десятки людей. Джентльмены и дамы в лучших нарядах стремительно входили и выходили из поместья, изящно держа бокалы и смеясь.

      Происходящее являлось полной противоположностью жизни в доме тети Магды. Во всем сквозила роскошь. Внутренний двор окружали величественные колонны с золотыми завитками. На втором этаже миллионами цветов сияли изящные витражи. Даже сама почва выглядела более плодородной, чем за воротами, с бушующей сочной зеленью. Сорняков не было, а крошечные оранжевые и желтые полевые цветы покрывали холмы, уходящие вдаль, к густой роще – началу леса.

      Сигну очаровало это место. Прижавшись к окну кареты, отчего то даже запотело, она не отводила глаз от развернувшегося пейзажа и чувствовала себя серой мышкой, такой маленькой и незначительной среди подобного великолепия.

      Когда карета остановилась, она едва сдерживалась, помня о приличиях, чтобы не выскочить и не броситься на исследование этого нового мира. Но вместо этого терпеливо ждала, пока кучер спустится и откроет перед ней двери. Когда те распахнулись, Сигну окутала волна свежего осеннего воздуха, принося запах травы, земли и опавших листьев. Ветер играл ее темными локонами, и она приветственно вдохнула его, направляясь к величественному