Бульдожья схватка. Александр Бушков

безразличным тоном сказал:

      – Хозяин всегда садится на заднее сиденье…

      – Сегодня особый случай, – ответил Петр, – потолковать надо, Митенька. Не люблю смотреть в затылок собеседнику – в тех унылых случаях, когда нет в руках ствола.

      – Надо же, как отставные штабисты духарятся… – с тем же нахальным безразличием бросил Елагин, не отрывая взгляда от дороги.

      – Как выражается генерал Лебедь – слушай сюда, я тебя говорить буду, – тихо, недобро произнес Петр. – Чересчур ты что-то обнаглел, мальчишечка. Катю оставь в покое. Усек?

      – Точнее? – как ни в чем не бывало бросил плечистый.

      – Не прикидывайся целкой, – сказал Петр. – Она мне жаловалась. Все эти навязчивые прикосновения, причем на публике… И не врала она, вышел я из того возраста, когда не умеют правду от вранья отшелушивать.

      – Ну, в таком случае ты чертовски счастливый человек, командир, вот что я тебе скажу…

      – Не виляй. Уяснил, что от тебя требуется?

      – Ты ее хоть трахнул?

      Петр постарался не заводиться:

      – Сказал, слушай сюда. Ты ее с этого момента оставишь в покое, Гульфик Лундгрен доморощенный. Понял?

      – Допустим. Вот только не возьму в толк, зачем ты, дубликат, впрягаешься в чужие отношения. Твое дело простое – старательно изображай оригинал и не задирай хвостик.

      – Чего-то ты, я вижу, упорно недопонимаешь, – пожал плечами Петр. – Хорошо, что она мне пожаловалась. А если бы оригиналу? Хорошо я его знаю, не стал бы он с тобой душеспасительные беседы беседовать…

      – Спаситель ты мой… Что, Катюшу распробовал и настолько она тебе глянулась?

      – За словами следи, падло, – сказал Петр металлическим голосом. – Уж если зашел разговор об оригиналах и дубликатах, позволь тебе напомнить, что дубликат еще до-олгонько будет изображать оригинала. Пару месяцев, знаешь ли. За это время можно столько дров наломать…

      – Например?

      – Например, выкину тебя сейчас из машины и прямо посреди проезжей части навешаю по чавке, – сказал Петр спокойно. – Вон те ребятки, – он показал большим пальцем за спину, на видневшийся в зеркальце заднего вида бежевый «пассат» с охраной, – ни о каких таких подменах не подозревают, моментально подключатся. А в конторе прикажу тебя уволить к кузькиной матери. Через пару месяцев, может, и восстановишь справедливость – хотя, насколько я знаю своего братца, он, узнав о твоих поползновениях, из чистого принципа яйца тебе шлюпочным узлом завяжет… И вообще, что мне стоит в нынешнем своем обличье позвонить знакомым из областного УВД и наябедничать, что мой шофер на рабочем месте из горлышка самогон жрет и анашу под сиденьем держит…

      Он бил наугад – ну не могло у Пашки при его положении не оказаться добрых знакомых среди местных силовиков в чинах… Видимо, так оно и было: Елагин, дернувшийся было сказануть что-то хамское и обидное, захлопнул клювик. Помолчал с минуту и уже совершенно другим тоном произнес:

      – Давай считать, что – проехали?

      – Коли