Гимназистка. Под тенью белой лисы. Бронислава Вонсович

вам прогулку и не могу оставить свое обещание невыполненным.

      – Это так любезно с вашей стороны, Александр Михайлович, – заметила я, – но, право, вам не стоит утруждаться.

      – Мне в удовольствие с вами прогуляться, Лиза.

      Зря он так сказал. Глаза Свиньиной-Морской стали столь усиленно метать молнии, что появилось подозрение: магия у нее возникнет прямо сейчас и будет весьма убийственной для меня. Идея поставить ее между собой и Волковым при ближайшем рассмотрении показалась не столь замечательной: не подумала я, что Поленька может воспринять меня как угрозу собственному семейному счастью.

      – У нас было такое тяжелое занятие, – вдохновенно сказала я, – что я не в состоянии гулять, а Полине Аркадьевне наверняка требуется помощь, чтобы добраться до дома.

      – Меня должны ждать сани, – чуть не испортила она все.

      – Но я не уверена, что до саней вы сможете добраться без помощи штабс-капитана. Все-таки такие нагрузки, как у вас сегодня, даром не проходят.

      Я бы ей замигала обоими глазами, но вот незадача: Волков смотрел прямо на меня и никак не хотел отвлекаться.

      – Вы правы, Лиза, – наконец сообразила, что от нее требуется, Свиньина-Морская, – у меня шумит в голове и ноги подгибаются. Ах!

      Она прижала руку к голове и сделала вид, что собирается упасть в обморок, но свалиться попыталась не на стену, а на Волкова. Естественно, он ее вынужденно подхватил, чуть покачнувшись, и посмотрел при этом с возмущением почему-то на меня.

      – Александр Михайлович, вы такой благородный, – подбавив подобострастия в голос, выдала я. – С вашей стороны так великодушно оказать помощь Полине Аркадьевне.

      Волковская улыбка ничего хорошего не сулила, но тем не менее он почти мирно сказал:

      – Разумеется, Полина Аркадьевна, я помогу вам добраться до дома. Разве я могу поступить иначе?

      Хотела я еще добавить, что в благодарность Поленька ему непременно споет, но потом решила, что это скорее его испугает, чем обрадует, поэтому просто прижала руки к груди, показывая свое восхищение офицерской жертвенностью. Волков холодно кивнул и повел свою нежеланную даму.

      Они уже довольно далеко отошли от меня по коридору, причем Свиньина-Морская даже один раз обернулась, отправив благодарную улыбку, после чего сосредоточилась на кавалере, напрочь забыв, что она устала после занятия и почти умирает. Во всяком случае, полуобморочное состояние не мешало ей трещать как сорока. Волков же всей спиной выражал неодобрение моей инициативе, к спутнице почти не поворачивался и молчал.

      – Скажите, а есть надежда, что он ее уведет насовсем? – грустно поинтересовался подошедший Дмитрий Олегович.

      – Мне бы тоже очень этого хотелось, – честно призналась я. – Но боюсь, вероятность невелика.

      – Жаль. – Он вздохнул. – Могу я полюбопытствовать о вашем уровне магии?

      – Чуть выше двухсот.

      – Мне показалось, побольше, – задумчиво протянул он. – Причем хорошо побольше. Этак раза