Первая рыбка. Сказки и рассказы. Евгений Пермяк

Машенька, рукавички, – говорит Крапива, – да выдергай меня и свяжи в пучки.

      Надела Машенька рукавички, выдергала Крапиву и связала в пучки.

      – А теперь, – говорит Крапива, – вымочи меня в речке и потом подсуши.

      Вымочила Маша Крапиву, подсушила и спрашивает:

      – Ещё что придумаешь?

      – Теперь, – говорит Крапива, – ломай мои стебли, мни, выколачивай из них лишнее. А дальше сама увидишь…

      Опять Машенька сделала всё то, что Крапива просила, и получилось длинное, прочное крапивное волокно.

      Задумалась Маша, а потом решила: коли есть волокно, из него можно нитки спрясть.

      Спряла Маша нитки и снова задумалась. Думала, думала и решила из ниток коврик выткать. Выткала она коврик и вышила на нём зелёными нитками молодую весёлую крапиву. Повесила коврик на стенку и сказала:

      – Спасибо тебе, Крапива, что ты мне ума-разума добавила. Теперь-то уж я знаю, что не всё на свете пустое да негодное, что пустым да негодным кажется.

      И стала с тех пор Маша обо всём думать, во всё вникать, везде, в каждой мелочи для людей пользу выискивать.

      Гусь лапчатый

      Прослышал как-то Гусь, что пером из его крыла книги пишутся, государственные бумаги подписываются, возгордился и загоготал:

      – Го-го-го! Государственная я птица, а не простая. Коли б не моё крыло да не моё перо, чем бы книги писались, как бы указы-приказы составлялись?

      Услыхал эту похвальбу Чернильный орешек, на котором чернила настаивали, тоже хвастаться стал:

      – Не простой я орех, а чернильный. Коли б не я да не гусиное перо, чем бы книги стали писать, чем бумаги подписывать?

      Глядя на них и Старая тряпка нос задрала:

      – Из меня бумагу делают. На мне пишут. Не будь меня, да гусиного пера, да Чернильного орешка – не было бы грамоты на земле.

      – Го-го-го! – гогочет Гусь. – Пойдём втроём народ припугнём. Пускай он нам славу поёт, почести воздаёт. А не то мы его перьев лишим, чернил не дадим, бумагу придержим. Незаменимые мы!

      Пошли Гусь, Чернильный орех да Старая тряпка почёт добывать, славу требовать. Выслушал их народ и велел вместо гусиных стальными перьями писать, чернила из чернильного порошка готовить, бумагу из дерева вырабатывать.

      На этом и кончилась похвальба Старой тряпки да Чернильного орешка. Тряпкой стали пол мыть, пыль вытирать, а про орешек даже и забыли, где и на чём он растёт.

      Притихли Орешек да Тряпка. А Гусь всё ещё не унимается. Гогочет! Крыльями машет, да взлететь не может. На это мало кто теперь обращает внимание. Только если случится в народе выскочка, или хвастун, или крикун, люди обязательно про такого скажут:

      – Видали, каков гусь лапчатый? А?

      Кто мелет муку

      Жил в мельничном ларе´ мучной червь Дармоед. Наелся он как-то свежей муки, выполз на край ларя´, зевнул и спросил:

      – А кто мелет муку?

      – Как это – кто? – проскрежетал жёрнов. – Я!

      – Нет, я, – проскрипела на это деревянная рабочая шестерня. – Я кручу ось, на которой ты, жёрнов, сидишь. Значит, я и мелю муку.

      – Это