Современный Декамерон комического и смешного. День первый. Анатолий Вилинович

что смешное проявляется тогда, когда вместо ожидаемой ценности, способной привлечь наше внимание, возникает иная ценность, которая данной ситуации не соответствует и потому имеет для нас слишком малое значение…

      Вилин садится за стол, на который Пятов ставит пишущую машинку.

      Вилин спрашивает:

      – Надеюсь, машинка не с турецким акцентом, как в конторе Бендера «Рога и копыта»?

      – Нет, нет, что вы, командор…

      – Посмотрим, – Вилин начинает печатать текст.

      Аничкина, подвязав себе фартук, с тряпкой в руке сметает пыль со стола, и со вздохом говорит:

      – У нас осталось на жизнь всего несколько центов, милый…

      – С минуты на минуту я жду гонорар из редакции, – продолжает стучать на машинке Вилин.

      Входит Пятов с сумкой почтальона и вручает конверт Вилину.

      – Благодарю…

      – Простите, сэр, но с вас следует почтовый сбор, письмо без марки, – не уходит Пятов.

      – Прошу вас, – высыпала центы в руку почтальона Аничкина.

      Вилин торопливо вскрыл, конверт, пробежал глазами бумаженцию и засмеялся.

      – Чек из редакции? – с надеждой в голосе спросила Аничкина.

      – «Старый приятель, посылаю тебе сердечный привет. Живу хорошо. Джексон», – смеется Вилин.

      Аничкина смеется тоже и говорит:

      – Да, но я отдала почтальону свои последние центы…

      Вместо Вилина за машинку садится Невелев и печатает.

      Вошла Грачева-почтальон и со стуком бухает свою тяжелую ношу на стол.

      – Вам посылка, сэр… – вытирает платком лицо женщина.

      – Великолепно, мисс… – сует чаевые Грачевой.

      Та посмотрела на мелочь и говорит:

      – Простите, сэр, но с вас три доллара и тридцать два цента, так как почтовый сбор не оплачен, сэр.

      – Что за чертовщина! – крайне недоволен Невелев. – Однако… – порылся в карманах, отдаёт деньги Грачевой. И сам себе, когда та вышла: – Несколько центов только и осталось… – распаковывает тяжелую посылку. Разматывает бумагу, разматывает: – Любопытно… отшатывается, пораженный увиденным. На столе среди вороха бумаг лежит огромный камень. Берет бумаженцию-послание и читает вслух:

      «Дорогой Джексон спешу сообщить, что этот камень свалился с моего сердца, когда я узнал из твоего письма, что ты живешь хорошо»… – неудержимо захохотал Невелев.

      Немного выждав Вилин сказал:

      – Датский психолог Гаральд Гефдинг утверждал, что контраст служил для него основой всех форм комического, а потому контраст является основой комического вообще. «Действие контраста, на котором основано смешное, – пишет Гефдинг, – возникает от того, что внезапно сталкиваются две мысли или два впечатления, из которых каждое само по себе вызывает чувствование, но так, что одно разрушает то, что построило другое…»

      На экране городская часть Тбилиси. Полуподвальный вход в шашлычную, вывеска «Духан».

      На сцене Пятов что-то считает на большом калькуляторе.

      Появляются в обнимку Невелев и Вачнадзе.

      Поют: