Эйгор. В потёмках. Александр Кронос

когда люди сами не уверены, как их точно зовут. Но обычно это крестьяне, которых всю жизнь по кличкам звали, а не сыновья дворян.

      Сразу же хлопает себя рукой по лбу.

      – Я и забыл – ты же бастард. Тебя может до этого кликали «графским отродьем» или там «тупоголовым дебилом», вот чаша имя и не распознала.

      Судя по его довольной ухмылке, основной смысл фразы – задеть мою нервную систему. Стараясь не повестись на провокацию, молча сижу, держа правую руку около револьвера. Поняв, что от меня не дождаться реакции, преподаватель угрюмо вздыхает.

      – Скучные пошли студенты. Вот раньше кого из хёрдисов так заденешь, они на дыбы становились – за оружие давай хвататься, карами грозить, чуть ли не личную гвардию отца обещали сюда выслать. Даже бастарды. А теперь вон – сидит, глазами меня пилит и молчит, как утка.

      Ещё раз вздохнув, уже тише продолжает.

      – Ладно, теперь посмотрим, какой у тебя там айван.

      Сразу после этого вытряхивает на стол горстку камешков из небольшого мешка и подталкивает их ко мне.

      – Давай, возьми их в руку и сожми хорошенько.

      Когда делаю, как он сказал, поворачивает голову в сторону выточенной из камня рамы, похожей на зеркальную и принимается ждать. Спустя секунду, понимаю, что внутри неё появляются какие-то странные фигурки, чем-то отдалённо напоминающие музыкальные ноты. Какое-то время Тескон вглядывается в них. Дождавшись, пока те сложатся в цепочку, принимается смеяться. Заливается диким смехом секунд сорок, похрюкивая и хлопая рукой по столу. Закончив, какое-то время пытается отдышаться, после чего пытается объяснить.

      – Чего ж тебе так не прёт парень. Бастард, тупой, так ещё и айван похож на кусок дерьма. Хотя, может у тебя прибор внушительный. Хоть какая-то компенсация была бы.

      Наконец полностью успокаивается.

      – Твой талант – делать выпечку засохшей. Или наоборот, свежей.

      Снова заходится в смехе, сквозь него проговаривая.

      – Каменной статуей тебе по лбу, давно магические потоки так не шутили. Ой, не могу. Маг-булочник. Или наоборот – гроза всех пекарей. До чего мы дожили, вашу тётю за ухо.

      Выждав, пока взрыв хохота прекратится, поднимаюсь на ноги.

      – Теперь я свободен?

      Старик откашливается после смеха, продолжая постукивать рукой по столу.

      – Да, булочник – свободен. Иди, заселяйся, тебе там всё расскажут.

      Шагаю в сторону входа через который попал внутрь, но за спиной уже слышится голос.

      – Куда, идиот. Другой выход – вон там. Или захотел распасться на атомы?

      Останавливаюсь и направляюсь к ещё одному прямоугольнику закрытому пеленой, который только что подсветился в другом месте комнаты. Молча шагаю в стену тумана, сжимая в одной руке шляпу, а в другой сумку с багажом. Только когда выныриваю в просторный коридор, где один за другим появляются студенты с озадаченными лицами, понимаю, что любящий посмеяться маг использовал слово «атомы». Как-то не слишком вяжется этот термин