Эйгор. В потёмках. Александр Кронос

состоит из семи нот и совладать с ней не получается ни у кого из нас. Я сбиваюсь после пятой, когда глаза уже видят прозрачную нить, которая тянется от меня к зайцу, на котором мы все тренируемся. Сначала ошибаюсь с одной нотой, неверно представив её в воздухе, а потом, занервничав, что всё провалено – повторяю то же самое со следующей. В итоге ушастый стремглав несётся в кусты, откуда его через десять секунд выманивает очередной, пытающийся выполнить задачу, студент.

      Обращаю внимание, что длительность занятия разная. Если на первом нас держали около часа, то второе и третье длятся часа по два. С зайцем каждый делает по две попытки, но результата никто так и не добивается. Поэтому, когда поднимаемся в столовую, большая часть группы выглядит разочарованной. Я же наоборот, чувствую себя приободрённым. Подсознательно я сильно опасался момента, когда придётся столкнуться с использованием магии. Всё-таки револьверы – вот они, под рукой. Осязаемые и надёжные. А заклинания, как и всё остальное – казалось чем-то непонятным и зыбким. Теперь же, после того, как стала ясна механика процесса и опробованы в деле три нотные связки, всё кажется не таким удручающим. Это больше похоже на программу освоения новой техники. Возможно сложной, но вполне понятной при поэтапном движении вперёд.

      А вот Джойл наоборот выглядит расстроенным. Когда усаживаемся за стол, взяв с собой по тарелке каши из какой-то местной крупы серого цвета, политой густым мясным соусом и по паре птичьих ножек, решаю поинтересоваться в чём дело. Здоровяк уныло излагает, что у себя на болотах хорошо общался со всякой живностью, без всяких нот и рун. А здесь не смог приручить несчастного зайца. Наблюдать за расстраивающимся детиной, от избытка эмоций грохнувшим на стол топор – не самое приятное занятие, так что пытаюсь его успокоить, напомнив, что во-первых у нас в комнате масса книг, которые могут помочь. А во-вторых, ещё будут занятия по прямому использованию «струн», без нот, рун и прочих вспомогательных инструментов. Услышав это и обглодав ножку, которую он на нервах прикончил буквально за считанные секунды, здоровяк вроде бы успокаивается.

      Вернувшись в комнату, ещё какое-то время отдыхаем, просматривая набранные в библиотеке книги. Первым делом беру в руки кодекс университета и открыв его, удивлённо хмыкаю. Символы, которыми изложены правила – это даже не схорский. А абсолютно непонятный язык, чем-то отдалённо напоминающий китайские иероглифы. Это шутка такая? Или студенты должны узнавать все правила на свой собственной шкуре? Кто разрабатывает такую безумную систему обучения, в рамках которой обучающиеся гибнут, а правила написаны языком, который никто не знает. На всякий случай уточняю у Джойла, но он тоже не представляет, что это такое.

      Вздохнув, откладываю кодекс в сторону и переключаюсь на книги. Сначала хочу просмотреть всё, что мы взяли, но потом погружаюсь в историю войны трёх императоров. Выныриваю из неё, только когда внезапно снижается яркость освещения. Понимаю, что Джойл вырубил свой светильник