Никаких ведьм на моем отборе!. Наталья Мазуркевич

в лодыжке усилилась. А ведь могла и шею свернуть на потеху наблюдателям…

      – Доминик Лакрей, – представился брюнет, обозначив вежливый кивок.

      Я подавилась воздухом и поняла, что пора начинать молиться. Кому? Да всем без исключения. Разве что демонов следовало обойти стороной, с ними связываться – себе дороже, но если обстоятельства вынудят… От волнения пересохли губы, но я не рискнула что-либо предпринимать, во все глаза глядя на главу Биленской службы по контролю за одаренными и их деятельностью.

      – Вижу, вы знаете, кто я, – улыбнулся Доминик и предложил: – Чистосердечное признание?

      Я глубоко вдохнула, подумала немного и, решив, что и так задний двор тюрьмы маячит неубранным плацом, рискнула кивнуть.

      – Благодарю за сотрудничество. – Мне протянули руку, помогая подняться. И, убедившись, что я не стремлюсь вновь припасть к земле, крепко сжимая его ладонь, инквизитор добавил для своего спутника: – Скоро вернусь.

      – Я бы на это не надеялся, – хмыкнул Дамиан и, перехватив мой осуждающий взгляд, заметил: – Пожалуй, я к вам присоединюсь. – И пояснил для друга: – Давно не был в театре, наверстываю.

      На миг мне показалось, что на лице Лакрея обозначилась недовольна морщинка. Будто он не был рад словам своего спутника. Но отказать инквизитор, похоже, не мог, а потому кивнул утвердительно.

      Мне слова Дамиана тоже не понравились. Да что там не понравились! Если бы можно было лишить дара речи одним взглядом и не отправиться за сие благое деяние драить плац пожизненно, я бы может и рискнула, но… сейчас было не место и не время. А потому я глубоко вдохнула, успокаиваясь и собираясь с мыслями, и позволила увлечь себя в открывшийся портал.

      Комната, в которой мы оказались, пусть и была мне незнакома, но я не сомневалась, что где-то здесь, неподалеку, находится и давешний кабинет, где прошло мое первое выступление перед замещавшим главу инквизиции Дамианом.

      И тут мне вновь поплохело. Боль в лодыжке мешала думать, как и насмешливые взгляды зрителей, но я четко осознала: дело дрянь. Прохожий с улицы не смог бы замещать главу инквизиции, а раз уж он это сделал, значит имел на то и полномочия, и желание. А я врала не просто инквизитору при исполнении, а… кому-то еще, и лучше мне не знать, кому именно.

      Лакрей тем временем сел в кресло и хозяйским жестом сгреб часть бумаг в открывшийся по щелчку ящик стола. Мне кивнули на кресло напротив. Даже на вид оно казалось мягким, но… слишком дорогим, чтобы я могла себе позволить после валяния в грязи в него сесть, потому так и осталась балансировать на одной ноге, одной рукой аккуратно держась за край стола.

      – Присаживайтесь…

      – Эвильен, – подсказал Дамиан, обходя стол друга и указательным пальцем касаясь одной из папок. Я вытянула шею и с неудовольствием увидела собственное имя, выведенное каллиграфическим – у меня бы так не получилось – почерком.

      – Не хотелось бы