Жаб Жабыч и другие истории. Эдуард Успенский

бутылки даже. С удивленьем смотрят турки, как в песке лежат окурки

      В Ялте на городской набережной кого только нет. И чего только нет. И люди, и целые экскурсии, и огромное количество ларьков.

      Не заходя в гостиницу, Иван Пистолетов начал вживаться в город. Он заходил в каждое кафе, в каждый бар, всовывался в каждый ларёк почти по пояс и, показывая фотографии ребят, спрашивал:

      – Вам не знакомы эти ребята? Они должны появиться в Ялте.

      – Нет, не знакомы. Наверное, ещё не появились, – одинаково отвечали и ларёчники, и бармены, и официантки.

      Тогда он сообразил, что надо показывать фотографию Жаб Жабыча. Дело пошло веселее.

      – Да у нас в налоговой инспекции один точь-в-точь такой сидит! – сказала первая же официантка.

      Швейцар из гостиницы «Ялта» долго рассматривал фотографию, а потом произнёс:

      – Это же кандидат в городскую думу Пилипенко! Им у нас все стенки заклеены.

      Только третий опрашиваемый – водитель экскурсионного автобуса – наконец дал правильный ответ:

      – Да это чучело у нас на массандровском пляже тележку катает.

      – Где этот массандровский пляж? – спросил Пистолетов.

      – В Массандре, там, где детский санаторий. А иногда с ним на морском вокзале отдыхающие мужики фотографируются.

      – Зачем?

      – Чтобы жён успокаивать.

      – Как успокаивать?

      – А так. Фотограф надевает на эту лягушку женскую шляпу и всех желающих снимает. Мужики фотографируются и фотографию домой шлют. Вот, мол, смотри, дорогая жена, больше и погулять в этой Ялте не с кем, кроме как с этой чучелой в панаме. И все остальные тётки на набережной не лучше.

      – И что?

      – Жёны сразу успокаиваются. Ясно, с такими подружками муж долго дружить не будет. Скоро домой вернётся.

      «Хорошая мысль, – подумал Пистолетов. – Надо будет мне мою Марусю тоже так успокоить. Я обязательно с этим Суринамским Пипом сфотографируюсь».

      Где-то в глубине души ему даже стало жалко Жаб Жабыча. Ещё бы, только что ему выдали паспорт, сделали гражданином, а теперь он тележку катает.

      «Ну и что? – думал про себя Иван. – Если ему так хочется, пусть катает».

      Вот он бы, Иван Пистолетов, ни за что бы тележку катать не стал. Даже если бы его попросил об этом в форме приказа его любимый начальник Т. Т. Бронежилетов.

      И он направился к массандровскому пляжу.

      Наша великолепная троица в это время нашла Школьную улицу и разыскивала Вову Новикова – нового друга Жаб Жабыча. Дом номер один был очень большой, целых три этажа, а номер своей квартиры в письме Вова не указал.

      Люба Кукарекова действовала не хуже Ивана Пистолетова. Она достала фотографию мальчика в объятиях Жаб Жабыча и стала опрашивать местную молодёжь на предмет, не знают ли они этого юношу в синей куртке и сапожках.

      Первая же девочка с лопаткой, которая трудилась в песочнице, дала показания, что этого мальчика знает. Что он живёт в квартире номер четыре на втором этаже с балконом. К нему ещё вот