Ариабелла. Последняя из рода Страут. Дора Коуст

тихое, но при этом удивленное: «Спасибо».

      Взяла я яблоко скорее от неожиданности, однако есть не торопилась. Во-первых, потому, что фрукты обязательно нужно мыть, а во-вторых, потому, что не желала пропустить подходящий момент, когда смогу затеряться в толпе.

      Мне казалось, что это легко при таком количестве народа да при условии, что тут постоянно кто-то носится, но моя первая попытка побега просто-напросто провалилась.

      Юркнув в толпу, я растерялась всего на секунду, пытаясь понять, в какую сторону следует идти, но этого хватило, чтобы меня едва не затоптали. От незавидной участи спаслась я лишь чудом: капитан схватил меня за ворот рубашки, отчего и без того пострадавшая вещь жалобно затрещала.

      Из-под колес телеги, груженной товарами, господин Айверс меня фактически вытянул.

      – Не зевай, доходяга! – рявкнул недовольный моей нерасторопностью Эрни, появившийся рядом с нами. – Потеряешься – отплывем без тебя!

      Это-то мне и было нужно, но я не знала, что будет, если скажу мужчинам правду. Вдруг они меня неправильно поймут или, того хуже, не отпустят. Не желая рисковать, я молча кивнула в ответ и поплелась следом за капитаном, незаметно поглядывая по сторонам.

      Словно чувствуя мое замешательство и мои не самые честные намерения, господин Айверс пару раз оборачивался, чтобы проверить, что я все еще следую за ним, но возможность сбежать мне все же представилась.

      Я скрылась в тот момент, когда капитан и Эрни сбивали цену, громко ругаясь с неуступчивым торговцем, а двое оставшихся матросов закидывали себе на плечи мешки с мукой, стоя ко мне спиной.

      Скрывшись за тучным мужчиной, что был облачен в богатые одежды, я некоторое время шла спиной назад, чтобы потом свернуть на повороте, который мы уже проходили.

      Сердце билось часто-часто. Пульс стучал в ушах, во рту было сухо от страха. С каждой минутой он нарастал все больше.

      Из путаных лабиринтов рынка мне удалось выбраться не иначе как чудом. Вывалившись на смутно знакомую улицу, я старалась не привлекать к себе лишнего внимания.

      Последнее, к слову, удавалось из рук вон плохо. Чем ближе я была к дворцовой площади, тем чище и богаче становились улицы, а прохожие все чаще оглядывались, брезгливо морщились и перешептывались при виде меня.

      И я их реакцию прекрасно понимала. В том виде, в котором я слонялась по улицам столицы, любой принял бы меня за бродягу. А те, как известно, в богатых районах ничем хорошим не занимаются.

      К тому моменту, как впереди показался королевский дворец, я уже едва переставляла ноги, но вера в то, что Его Величество поможет, не забудет заслуги моей семьи, придавала мне сил.

      Ровно до тех пор, пока меня попросту не прогнали гвардейцы, не позволив даже приблизиться к кованым воротам.

      – Проваливай, бродяга, – лениво отмахнулся один из стражников. – Ищи подаяний в другом месте.

      – Но я не бродяга! – возмущение в моем голосе смешалось