Невилл Чемберлен. Джентльмен с зонтиком. М. А. Девлин

хотя он ввиду возраста уже чуть меньше в этом нуждался, каким-то образом заменить маму старалась их старшая сестра Беатрис. С отцом же после этой трагедии отношения Невилла как-то странно разладились, точнее, приобрели отчужденный, ледяной характер, как будет он вспоминать впоследствии: «В течение многих лет я, скорее, уважал и боялся, нежели любил его»[29].

      Уважать Джозефа Чемберлена действительно было за что. На тот момент (февраль 1875 года) он был уже более полутора лет лорд-мэром Бирмингема и за этот небольшой период сделал для города столько, сколько до него никто не делал. В первую очередь наладил газо- и водоснабжение, сосредоточив коммунальное хозяйство в руках администрации города, а не частных компаний, которые до этого распоряжались ресурсами. Это значительно снизило расходы на газ и воду для всех слоев населения, а Бирмингему помогало развиваться со стремительной скоростью. Он боролся с трущобами в центре города, строил больницы, школы, дороги, повышая привлекательность Брама[30] для инвестиций.

      Но главное, с чем боролся будущий ярый империалист Чемберлен, – это классовое неравенство. «Классовость», абсолютно органичную, неотъемлемую даже до сих пор часть британского естества, Чемберлен открыто презирал. Как презирал и правящий класс: «Что касается “респектабельных”, то я не ожидаю и не желаю их поддержки. Если я что-нибудь значу, то только как представитель рабочих, и я хочу попасть в парламент главным образом для того, чтобы обеспечить справедливый учет их требований»[31], – говорил Чемберлен в начале 1870-х годов и своей политической карьеры. Его речи звучали абсолютно социалистским образом, в рассуждениях он замахивался даже на британскую святая святых – монархию, подчеркивая: «Я не испытываю большого ужаса при мысли о возможном становлении республики в нашей стране… рано или поздно это случится»[32].

      Так усиленно и самозабвенно Джозеф Чемберлен работал, чтобы отвлечься от невеселых мыслей, которые после пережитых им смертей двух жен неизменно его посещали. Себе он уже отказал в праве на счастье, да и вообще эдакое «мещанское» личное счастье для него было неприемлемо. «Никто не имеет права быть счастливым в этом жестоком мире»[33], – как-то обронил он в тот период. Но в счастье общественное он верил и стремился обществу это счастье обеспечить.

      На таком своеобразном фоне прошло детство Невилла. Остин тогда учился в школе Регби, а после получал образование в Кембридже, поэтому он частенько был далек от дома и во всей этой атмосфере не варился. Невилл же, как и любой ребенок, впитывал все это как губка. Вероятно, именно в этом и кроются дальнейшие социальные устремления младшего Чемберлена, хотя сам он о политике даже не помышлял, не говоря уже об отце, который для этого поприща готовил старшего сына. Более того, политическая деятельность вызывала у Невилла отторжение. В школе он признавался товарищу, что никогда не будет связывать свою жизнь с политикой, мотивируя это тем, что

29

Feiling K. Life of Neville Chamberlain. L., 1946. P. 3.

30

Брам (Brum) – сокращенное название города Бирмингема (Birmingham).

31

Hamer D. A. Liberal Politics in the Age of Gladstone and Roseberry. Oxford, 1972. P. 44–45.

32

Petrie Ch. Joseph Chamberlain. L., 1940. P. 20.

33

Feiling K. Life of Neville Chamberlain. L., 1970. P. 2.