Тень ворона. Эллис Питерс

я скажу, что в этом приходе забота о душах прихожан была безнадежно запущена, что оказалось весьма губительно. Сей вертоград зарос плевелами, они душат всякое доброе семя. Мой долг – сделать все возможное, дабы взрастить добрый урожай. Я приложу к этому все старания, иначе я поступить не могу и не имею права. Жалея отрока, не воспитаешь честного мужа. Что касается Эдвина, то мне объяснили, что я сдвинул с места межевой камень. Это было моей ошибкой, и она уже исправлена. Я никогда не возьму ни пяди чужой земли.

      То, что он сказал, было истинной правдой: ни пяди чужой земли, ни гроша чужих денег! Но и своего никому не отдаст и не уступит ни пяди и ни гроша! Все точно отмерено мерою правосудия, и грань между правдой и неправдой остра, как лезвие бритвы.

      – Меня не столько волнует ссора из-за парового клина, – сухо ответил аббат, – сколько вещи, которые затрагивают самое главное для человека. Твой работник Элгар – человек свободный от рождения, равно как и его дядя и двоюродный брат. И если они предпримут кое-какие шаги для подтверждения своих прав, то получат его раз и навсегда, чтобы никому не вздумалось больше подвергать это сомнению. Они согласились расплачиваться за свой кусок земли отработкой, и это так же не влечет за собой утраты личной свободы, как если бы они расплачивались деньгами.

      – Мне так и объяснили, когда я вник в дело, – невозмутимо согласился Эйлнот. – И я это уже сообщил ему.

      – Замечательно! Но лучше было бы сперва вникнуть, а затем предъявлять обвинение.

      – Милорд, если любишь справедливость, надо ее требовать! Человек я здесь новый. Я прослышал про землю его родственников. Мне сказали, что плату за нее он отрабатывает как виллан. Мой долг был выяснить правду, и я поступил честно, обратившись к самому Элгару.

      Он и тут был прав, хотя его правда не знала милосердия. И более того, он выказал такое же железное правдолюбие, когда ему пришлось признать свою собственную неправоту. Едва она была доказана, он тотчас же сознался, что был не прав! Как с ним быть? Что делать с таким человеком в мире самых обыкновенных, далеко не безупречных людей? Радульфус перешел к более серьезным вещам.

      – А как насчет ребенка, родившегося у Сентвина и его жены и едва прожившего один час?.. Отец явился к тебе, торопил прийти поскорее, потому что младенец был очень слаб и мог вот-вот умереть. Ты не пошел крестить ребенка в христианскую веру и затем, насколько мне известно, опоздав с крещением, отказался похоронить младенца в освященной земле. Почему же ты не пошел к нему сразу со всей возможной поспешностью, когда тебя позвали?

      – Потому что я, согласно данным обетам, как раз стал на молитву, милорд. Я никогда еще не прерывал своих молитвенных трудов и никогда этого не сделаю ни по какому поводу, хотя бы это грозило мне смертью! Не окончив всех молитв, я не мог никуда уйти. А закончив, я тотчас же туда пошел. Я не мог знать, что ребенок так скоро умрет. Но если бы и знал, я не прервал бы обязательное для меня молитвенное служение.

      – Служение налагает на тебя не одну только эту обязанность, – довольно резко заметил