Красный Дракон Империи. Евгений Панов

не возникли вопросы, что это за шашка, чья она и как оказалась у меня. На пластинке, прикреплённой к ножнам, будет текст: «Ком. эскадрона Головину за революционную храбрость и пролетарскую сознательность от Реввоенсовета РСФСР».

      Добравшись до выделенной нам с Настей комнаты, я упал на лежанку, и тут меня, что называется, накрыло. Видимо, то, что я причинил столько смертей, воспользовавшись Силой, не осталось без последствий. Меня трясло и буквально выворачивало наизнанку. Ощущения были близки к тем, что были во время переноса.

      Я потерял счёт времени и не осознавал, как долго это длилось. Перепуганная Настя сбегала и разыскала Шэн-ли и буквально притащила его ко мне. Китаец же, посмотрев на меня, просто сел рядом с лежанкой и велел сестре сделать то же самой и взять меня за руку, а сам принялся негромко напевать какой-то заунывный мотив.

      А моё сознание металось во тьме, ища выход. Но везде были лишь тьма и боль. И вдруг через эту вязкую и липкую тьму ко мне протянулся луч чистого света и коснулся моей исстрадавшейся души. Я потянулся за этим лучиком и наконец-то вынырнул из всей этой мерзости. Душа вновь соединилась с телом, и наступил покой.

      – Что это было? – хрипло спросил я, едва придя в себя.

      – Твое внутреннее Ци воспротивилось тёмному проявлению внешнего Ци, поэтому гармония и единение между ними были нарушены. Инь и Ян вступили в борьбу друг с другом и едва не убили тебя. Но твоя сестра поделилась своими силами со светлым Ян, и тёмный Инь подчинился.

      – Спасибо тебе, Шэн-ли, – я кивнул китайцу в знак благодарности. – И тебе, Настя. Я почувствовал вашу поддержку и смог выкарабкаться.

      Настя со слезами бросилась мне на грудь. Ну вот, опять напугал сестрёнку и довёл до слёз.

      Я гладил её по голове и шептал на ушко:

      – Ну не плачь, всё уже хорошо. А хочешь, я тебе песенку спою?

      – Песенку? – Настя удивленно подняла на меня глаза.

      – Ага. Хорошую красивую песенку.

      – Хочу. Спой… – Ну вот, слёз как не бывало.

      Китаец, почтительно склонившись, вышел за дверь.

      – Ну тогда слушай.

      И я запел:

      Слышу голос из Прекрасного Далека,

      Голос утренний в серебряной росе.

      Слышу голос, и манящая дорога

      Кружит голову как в детстве карусель.

      Прекрасное Далеко, не будь ко мне жестоко,

      Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.

      От чистого истока в Прекрасное Далеко,

      В Прекрасное Далеко я начинаю путь….

      Я пел, а Настя завороженно слушала. Всё-таки есть песни, которые на все времена. Сейчас такие уже не пишут. Так, стоп, какое «сейчас не пишут»? Сейчас-то как раз именно такие песни и пишут. И напишут ещё больше, а я помогу. А почему бы и нет? Песни эти вообще не из этого мира, а из хоть и идентичного, но всё же другого. А тут напишут другие, и станет хороших и правильных песен только больше. Хм, а это мысль.

      А что, если исполнять их будет Настя? Всё, решено, будем делать из неё самую лучшую в мире певицу, тем более что голос и музыкальный