Красный Дракон Империи. Евгений Панов

в суть эксперимента, а также с единственным заказчиком и фактически хозяином будет полностью уничтожена. Не останется никаких следов. Ядерный взрыв, знаешь ли, лучшее средство в борьбе с разными паразитами. О нас не волнуйся, нас в тот момент там не будет. Мы уже подготовили себе хороший, так сказать, запасной аэродром.

      Теперь о главном. Тебе в сознание было загружено много не нужной, пустой информации, чтобы выяснить допустимый объём памяти и степень сохранности загруженного после перехода. Мы смогли скорректировать программу таким образом, что в момент перехода вся эта вода автоматически стёрлась из твоей памяти. Фактически контрабандно нам удалось загрузить тебе ту информацию, которая тебе больше пригодится в том периоде времени. Извини, но чертежей атомной бомбы не смогли достать (шутка). Зато есть кое-какие описания технологий обогащения урана. Есть ещё много различных чертежей и технологий, так что разберёшься. Полный список загруженного можешь вызвать так же, как и это письмо.

      Витя, братишка! Спасибо тебе за всё, что ты для нас сделал! Спасибо за то, что подарил нам настоящую семью, что стал для нас самым родным и близким человеком! Будь счастлив в новом мире и в новой жизни. Мы никогда тебя не забудем! Прощай, брат! Твои Болек и Лёлик. Борис Андреевич Головин и Леонид Андреевич Головин».

      Сижу, читаю мной же написанное письмо от братьев, и слёзы текут по щекам. Спасибо вам, братишки. Вы уже трижды спасли мне жизнь. Первый раз, когда не дали умереть после аварии, второй, когда смогли устроить мне перенос в этот мир-время, и третий, когда не дали выдернуть меня назад, на убой. Надеюсь, что всё у вас получится и всё будет хорошо.

      Я скомкал письмо, положил его в стоящую тут же, на столе, плошку, нашарил лежащие на подоконнике спички и поднёс огонь к клочку бумаги. Сидел и смотрел, как пламя слизывает строчки письма, будто бы сжигая последнюю ниточку, связывающую меня с той, прошлой жизнью, а губы шептали:

      – Прощайте, братишки. Прощайте, Болек и Лёлик…

      – А чего это гарью в избе пахнет?..

      В дверях стоял дядька Андрей и с тревогой смотрел на сидящего за столом с поникшими плечами и со следами слёз на щеках крестника. Из-за его спины выскочила Настёна и бросилась к своему любимому братику.

      – Витечка, что случилось? Тебе больно, да?

      И столько было тревоги, заботы и любви в этих словах, что я обнял свою, здесь обретённую сестру, прижал к себе, погладил её по голове, поцеловал в макушку и, с облегчением вздохнув, произнёс:

      – Всё хорошо, сестрёнка. Теперь всё будет хорошо.

      – А это чегой-то ты тут запалил? – И дядька Андрей кивнул на золу от сгоревшей бумаги.

      – А это, Андрей Григорьевич, последний привет ОТТУДА, – выделил голосом я последнее слово.

      Старый казак кивнул каким-то своим мыслям и, уже по-доброму улыбнувшись, сказал:

      – Ну, будя вам обнимашкаться. Давайте поснедаем, чем Бог послал. Настёна, собирай на стол.

      Дни шли за днями, и лето неуклонно катилось к концу. Я уже достаточно окреп, вот только