Капитолина-3: Жизнь продолжается!. Ден Истен

л членом одной большой и дружной семьи.

      А теперь ничего этого нет, и поэтому грустно. В такие моменты начинаешь особенно остро понимать, что ничто не вечно под луной. Все преходяще, тленно, бренно. Эх!

      Впрочем, для кого как. Кто-то, наоборот, с нетерпением ждет заветного дня, когда сможет, наконец, послать надоевший серпентарий подальше, хлопнуть дверью и с головой окунуться в ласковые воды заслуженного отдыха: рыбалка, дача, георгины клубнями, вязание, кроссворды… Нужное подчеркнуть.

      Капа (несмотря на пенсионный возраст, будем называть ее так и только так) относилась к первой категории. Утром она, как всегда, подскочила с твердым намерением пойти на работу, но Саша, этот подлый милый муж, напомнил, что со вчерашнего дня она – российская пенсионерка, со всеми причитающимися преференциями: заслуженной ежемесячной выплатой, смешными льготами и кучей свободного времени.

      После завтрака муж уехал добывать деньги, а Капа осталась дома. Вымыла посуду, пошаталась по квартире, ровно в 9:00 посмотрела на часы.

      – Планерка началась, – вздохнула она. – Без меня.

      Еще пару минут ушло на обдумывание дальнейшей жизни. Странно, она даже не предполагала, что это будет настолько сложно.

      Надела куртку и шапку и вышла на балкон. Уселась на ящик и достала сигареты из кармана. Курить она начала относительно недавно – лет пять назад, но уже, как говорится, втянулась.

      Пыхтя дымом, посмотрела вниз на белый, словно простыня, двор. Люди откапывали машины, гуськом продвигались по узким тропкам в сторону остановки, у подъездов размахивали лопатами дворники.

      «Новый год скоро», – равнодушно подумала она. Какого-то трепета перед приходом третьего тысячелетия она не испытывала и отмечать с размахом не собиралась. Салаты, шампанское, елка, Женя Лукашин, иронией судьбы оказавшийся в Ленинграде… В общем, стандартный новогодний набор.

      Но это будет через неделю, а чем заняться сейчас? Задача, однако…

      Покурив, она зашла в комнату. Огляделась и решила, что вполне чистая квартира срочно нуждается в генеральной уборке.

      Через три часа квартира сверкала чистотой, а еще через час на плите стоял приготовленный ужин. Капа посмотрела очередную серию фильма «Граница: Таежный роман», поела, почитала, поспала, проснулась.

      Взяла гитару и затянула песню. Пела как тот акын – что в голову взбредет, сплошную отсебятину, но строго придерживаясь мотива известной песни «Мгновения»:

      Не думай о секундах свысока –

      Когда-нибудь ты сам уйдешь на пенсию!

      Забудут в коллективе про тебя,

      Ведь ты уже на пенсии, на пенсии!

      У каждой пенсии своя печаль,

      Свои колокола, свои конвульсии,

      И потому порой немного жаль,

      Что ты уже на пенсии, на пенсии!

      На пенсию ты можешь шикануть:

      Купить себе таблеток от давления,

      И снова ждать, когда же принесут

      Твою очередную супер-пенсию!

      У каждой пенсии есть свой секрет:

      она не размножается делением,

      Течет она водой обыкновенною,

      Была – и вот ее уж как бы нет!

      Тебя не миновала чаша та!

      Ты, Капа, и сама уже на пенсии.

      Не думай о секундах свысока

      На пенсии, на пенсии, на пенсии!

      Вернувшийся Саша стоял в прихожей и слушал эту унылую импровизацию. Вздыхал и качал головой.

      Глава первая

      Колеса постукивали на рельсовых стыках. За окном пролетали столбы линий электропередач и голые деревья, проносились маленькие полустанки и косые деревянные дома, изредка мелькали кирпичные ленты пятиэтажек. Но в основном были заснеженные поля, бескрайние и безлюдные.

      – Народ в Мурченбурге злой, хитрый и наглый. Ушлые люди живут. У-у-у, что ты! Отвернешься, а они в твой карман уже лезут, а будешь рыпаться – нож в спину засунут. Ну, или в обратной последовательности, но результат один – ты ограблен и не совсем живой.

      – Виктор, ты это специально?! Хватит уже! – Эмиль запустил в импресарио скатанной в шарик салфеткой.

      – Как знаешь, но я тебя предупредил, – пожал покатыми плечами Виктор, выловил ложкой из стакана моментально разбухшую салфетку и сделал большой глоток.

      – Тогда за каким чертом я туда вообще еду? – поинтересовался Эмиль. – Сидел бы в Питере и…

      – Вот именно! Сидел бы! – бесцеремонно перебил Виктор. – За мошенничество!

      Эмиль перевел тоскливый взгляд на проплывающий за окном однообразный пейзаж, который ему за эти три дня весьма надоел.

      – А что, в Питере нельзя было договориться? Или хотя бы в области? Едем не пойми куда! – спросил он.

      – А кому ты с такой репутацией нужен в Питере? Или даже в области? А едем мы туда за денежками.