Политика для начинающих (сборник). Никколо Макиавелли

Пизу. Последнюю он мог даже захватить, не принимая в соображение, как отнесется к этому Франция, так как в это время ему не было необходимости ее опасаться. Французы были уже тогда выгнаны из Неаполитанского королевства испанцами, и как те, так и другие были настолько истощены войною, что сами должны были искать дружбы герцога. Вслед за покорением Пизы ему подчинились бы и Лукка и Сиенна, частью из страха, частью из зависти к флорентинцам, которые этим были бы поставлены в незавидное положение. Если бы вся эта программа была им осуществлена (а достигнуть такого осуществления он мог рассчитывать к концу того самого года, в начале которого умер папа Александр), то он достиг бы вершины такого могущества и славы, что сам собою, один, независимо от игры случая или чужой помощи, мог бы быть и сильным, и самостоятельным, благодаря только личному своему могуществу и доблести. Но папа Александр умер, когда еще не прошло и пяти лет с того дня, как герцог обнажил свой меч, и из всех его завоеваний одна только Романья была хорошо устроена, – во всех других областях власть его была еще мало упрочена, ему приходилось колебаться в выборе между двумя враждующими армиями и вдобавок еще быть больным при смерти.

      Однако он отличался такой решимостью и энергической храбростью; он так тонко понимал искусство управлять людьми и истреблять их; основы, положенные им для упрочения своей власти, были настолько крепки, что не будь вблизи этих двух армий и будь он здоров, он восторжествовал бы над всеми трудностями. Доказательством того, что основы его власти отличались действительной прочностью, может служить как то, что Романья более месяца ждала его выздоровления, прежде чем решиться действовать против него, так и то, что, полумертвый, он находился в Риме в полнейшей безопасности и ни сторонники Бальони, ни сторонники Вителли и Орсини, отовсюду собравшиеся в этот город, не могли составить против него партии. Он мог бы, если бы был только здоров, если не утвердить папу по своему выбору, то по крайней мере воспрепятствовать избранию такого, которого он не хотел бы; если бы он только был здоров в минуту смерти папы – ему было бы легко достигнуть всего. Таким образом, по поводу назначения папы Юлия II он говорил мне, что заранее предвидел все обстоятельства, какие могли возникнуть со смертью его отца, и что имел средства со всем справиться, но что никогда и не воображал, чтобы в эти критические минуты ему пришлось бороться не с политическими соперниками, а с болезнью и смертью.

      Соображая все действия герцога, я нахожу, что в них не только нет ничего, достойного порицания, но что на него – как я и сделал – можно смотреть как на достойный подражания образец правителя, достигшего власти при помощи счастья и чужих войск. Обладая значительною храбростью и высоким честолюбием, он не мог действовать иначе, чем действовал, и в достижении своих целей только и мог быть остановлен совпадением двух роковых для себя случайностей: недолговечностью отца своего – папы и гибельной