Дело об ожившем мертвеце. Софи Клеверли

будет написано: «Похоронное бюро Эдгар Вейл, сын и дочь», но он лишь рассмеялся и взъерошил мне волосы.

      Вот он смеялся, а я-то всерьёз говорила! Почему я не могу стать полноправным членом нашего семейного бизнеса – только потому, что я девчонка? А справедливость где? Нашему делу я, например, приношу гораздо больше пользы, чем тот же Томас. Ну, за исключением тех случаев, когда вместо дел занимаюсь тем, что собираю яблоки.

      Стекло в окне нашей конторы помутнело и покоробилось от старости, однако кое-что рассмотреть сквозь него было по-прежнему можно. Взглянув в него сейчас, я увидела женщину. Она стояла на улице и рассматривала наши фарфоровые цветы. Бессмертники, как называла их мама.

      «Скорбящая родственница, – подумала я. – Или вдова в трауре. Наверное, договориться о проведении похорон приехала».

      Вот только не походила эта женщина ни на безутешную родственницу, ни на вдову, было в ней нечто странное. Я, правда, не могла рассмотреть её спрятанные за чёрной вуалью глаза, но чувствовала, что они смотрят прямо на меня. Пристально смотрят.

      Скелет начал негромко рычать, словно прокручивая застрявший у него в глотке шарик.

      – Тихо, тихо, мальчик, – сказала я ему. – Не пугай клиентов.

      Я подумала, что мне, пожалуй, следует выйти и поздороваться, но в этот момент женщина быстро повернулась и почти бегом бросилась через улицу, подбирая на ходу юбки.

      Я нахмурилась, не зная, как объяснить такое странное поведение одетой в чёрное блондинки. Но, прежде чем успела что-нибудь придумать, меня сбили с мысли доносившиеся из глубины дома громкие голоса:

      – Да не брал я твою дурацкую папку!

      – Не забывайся, Томас! Ты со своим отцом разговариваешь, а не с приятелем!

      Порой жизнь в нашей семье становится настоящим кошмаром. Не потому ли я так часто предпочитаю побыть в компании мертвецов? Они, по крайней мере, никогда не спорят и не кричат друг на друга.

      Вздохнув, я обречённо поплелась на кухню, на голоса.

* * *

      Тем же вечером после ужина мы собрались у камина в нашей гостиной, которая, как вы помните, днём становилась залом для прощания с усопшими. Папа зажёг керосиновую лампу, и при её свете я пыталась читать свою книжку, «Франкенштейн». Мэри Шелли очень интересный роман написала, не спорю, но в тот вечер я никак не могла на нём сосредоточиться и то и дело отрывалась от строчек, чтобы побегать глазами по сторонам. За окнами было темно, слышался шелест дождя, перекрывавший порой потрескивание огня в камине. Скелет спал на коврике и время от времени дёргался, ловя лапами приснившихся ему крыс. За стеной, в конторе, стоял гроб со светловолосым пареньком, которого похоронят завтра утром.

      Томас и папа не разговаривали друг с другом после случившейся между ними днём ссоры. Брат сидел, забившись в дальний угол комнаты, и с мрачным выражением на лице муштровал своих оловянных солдатиков. Порой я слышала, как Томас тихонько бормочет себе под нос, что он не вор и не брал никаких дурацких бумажек из нашей конторы.

      Контора…

      Глядя на танцующие в камине