Я стираю свою тень. Книга 2. Сергей Панченко

стихи Пушкина и тут ценят.

      – Разумеется. Замечательный поэт, жаль, как кандидат, не подходил под требования.

      – Он бы тут умер от тоски и застрелился бы сам.

      – О, это вряд ли. У нас здесь лучшая медицина и нет никакого оружия. А мысли о самоубийстве мгновенно блокируются нейроинтерфейсом.

      – Охотно верю. С чего начнём?

      – Так, становитесь сюда, – Джонто указал мне на серый круг, вмонтированный в пол. – Вас немного потрясёт. Это мультиспектральная вибрация, которая поможет определить состояние вашего организма.

      Я молча встал в круг.

      – Закройте глаза и расслабьтесь.

      Я сделал, как меня просили. Закрыл глаза и через секунду почувствовал дрожь во всём теле. Неприятную, как при лихорадке. Впрочем, она была недолгой.

      – Готово, выходите, – скомандовал доктор.

      – Что там со мной? – поинтересовался я. – Жить буду?

      Джонто посчитал мой вопрос смешной шуткой.

      – Будете, но недолго, лет пятьдесят-шестьдесят, не больше.

      – По земным меркам это нормально.

      – Никто в этом не сомневается.

      – А вам, доктор, сколько лет? – спросил я.

      – Сто шесть, – ответил доктор.

      – Сколько? – Мне показалось, я ослышался.

      – Сто шесть, – повторил доктор. – Это не так уж и много. Мой отец совсем немного не дожил до двухсот. Последний раз он совокуплялся в сто восемьдесят два года.

      – Прекрасный результат. На фоне моих перспектив прямо фантастический.

      – Перспективы есть и у вас, но для этого необходимо произвести некоторые процедуры с вашей физиологией. Вы слишком экстенсивно используете свои ресурсы.

      – А что для этого нужно? Письменное согласие родственников?

      Джонто снова начал смеяться. Вообще, жители станции показались мне склонными смеяться по любому поводу.

      – Родственников вам придётся вначале сделать. Нет, достаточно сказать «да».

      – А это долго?

      – Два часа.

      – Да.

      – Да – в смысле согласны?

      – Согласен. У меня есть время до обеда, а потом я собирался помочь своей космической подруге. Взял её на перевоспитание, хочу вырастить достойного жителя станции с базовым рейтингом социальных баллов.

      – Это будет сложно. Она из тех, кто делает на одно хорошее дело два плохих. Регрессирующий тип личности, лишённый права воспроизводства потомства.

      – Как лишённый? Навсегда? – Меня словно окунули в ледяную воду.

      – Теоретически нет, но по своей практике знаю, что исправлению такие люди обычно не поддаются. И живут они несравнимо меньше остальных.

      – Что-то в ваших методиках, доктор Джонто, есть неправильное. Я знаю её достаточно хорошо. Она справедлива, надёжна, любит детей, склонна к сочувствию. Как можно было лишить её материнства?

      – Система знает лучше нас, уж поверьте. Оставим её, сейчас речь о вас. Какой уровень внедрения вы выберете, начальный или кардинальный? – Джонто показал вначале пятерню левой, а потом правой руки.

      – Насколько