Москва бандитская. Николай Модестов

борьбы с преступностью. Милиция, такая же нищая и ограниченная в возможностях, как сегодня, не имела сил реально контролировать теневые процессы в экономике. Всемогущий КГБ, знавший о происходящем, использовал поступающую информацию и информаторов в своих специфических целях. Последнее обстоятельство во многом объясняет безболезненное вживание рожденного сталинским режимом монстра госбезопасности в изменившиеся политико-экономические условия сегодняшней России.

      Тем не менее редкие рецидивы – громкие уголовные дела, связанные с известными всей стране деятелями государственного масштаба, – давали некоторое представление о подспудно идущих процессах. Дело о взятках в Министерстве рыбного хозяйства СССР и связанные с ним многочисленные аресты, разоблачение главы столичной торговли Трегубова и директоров крупнейших московских магазинов, дела партийных бонз Рашидова, Кунаева, Медунова, история ареста брежневского зятя – второго лица МВД Чурбанова, самоубийство министра внутренних дел Щелокова… Эти факты предоставляли пищу для размышлений, но серьезность криминальной деформации общества не отражали. Тем более каждое из вышеназванных дел не объяснялось целенаправленными попытками изменить ситуацию, а было лишь отголоском партийно-придворных интриг и сведением личных счетов.

      К середине восьмидесятых политическая и физическая дряхлость кремлевских старцев подготовила почву для серьезных перемен. Их наступление ощущалось повсюду – от содержания песен идолов молодежи до резко увеличившейся активности партийно-хозяйственных функционеров второго эшелона власти. Еще задолго до горбачевской перестройки автор этих строк в личной беседе с сыном арестованного за хищение в особо крупных размерах директора базы услышал неожиданный прогноз: «В ближайшее время будет разрешено открывать частные предприятия – рестораны, кафе, мелкие производства…» К словам собеседника я отнесся скептически – шел 1982 год.

      Можно ли было предвидеть то, что теперь называют криминальной революцией? Александр Гуров, впервые заговоривший о существовании организованной преступности в СССР, такие прогнозы делал. Но кто его слышал?

      Между тем скопившие чудовищные капиталы и обросшие всесильными связями директора торговых, посреднических и производственных предприятий, снабженцы, опытные, имеющие выходы за рубеж антиквары и валютчики, связанные с теневой экономикой воры в законе и авторитеты уголовного мира, коррумпированные чиновники и партаппаратчики стали самостоятельным фактором, определяющим расстановку сил и в экономике, и в политике. Готовившиеся в стране реформы должны были идти по их сценарию и командам.

      Больших усилий для раскачивания лодки делать было не надо. Вожди, привыкшие жить в умеренной, но достаточной роскоши (распределители, привилегированные санатории, загранкомандировки и другие формы нигде не афишируемого гособеспечения), вырастили детей, захотевших