Безлюди. Одноглазый дом. Женя Юркина

при виде блюда.

      – Это рыбьи потроха?

      Краснея от стыда, Офелия замерла, ожидая, что содержимое тарелки отправится в мусорное ведро. Вместо этого Дарт жадно набросился на завтрак и стал поглощать его с невиданной скоростью.

      – А с чего вдруг ты спала тут? – Он ткнул вилкой в воздух.

      Офелия испуганно вздрогнула, но столовый прибор не полетел в нее, а продолжил терзать остатки омлета на тарелке.

      Услышав историю о громыхающем шкафе и запертых дверях, Дарт захохотал во весь голос, запрокинув голову назад, как будто в ее рассказе и впрямь было что-то забавное. Не в силах больше терпеть его выходки, Офелия сбежала наверх.

      Дверь в комнату была открыта, словно запертые замки померещились ей спросонок. На полу, устроившись в гнезде из упавшего одеяла, дремал Бо. Она присела рядом и пробормотала:

      – Ты тоже не выносишь такого Дарта?

      В ответ пес положил морду ей на колено и блаженно прикрыл глаза, когда ему почесали за ухом. Он так и лежал, пока их не потревожил звонок, прозвучавший как десятки колокольчиков. Бо подорвался, а Офелия поспешила следом, уже зная, кто пришел. Пока они спускались, Дарт открыл дверь.

      На пороге, окутанная утренним светом, стояла Флори. В лучах солнца ее темно-русые волосы, собранные в легкую прическу, отливали бронзой. Несмотря на изнурительную дорогу, сестра выглядела великолепно в платье с цветочной вышивкой и коричневой шляпке, сдвинутой на затылок. В руках она держала дорожный чемодан и смятый лист с нарисованной картой, что привела ее сюда.

      – Здравствуйте, я ищу свою сестру. – Флори кротко улыбнулась.

      Дарт оглядел ее с головы до ног и присвистнул. А потом тягуче произнес:

      – О, так вы госпожа… как вас там…

      – Флориана, – мягко напомнила она и тут же изменилась в лице от внезапного заявления:

      – Стало быть, цветочек? Из какой клумбы пожаловали?

      Он снова зашелся в нехорошем, громком смехе. Флори кашлянула.

      – А вы, стало быть, Дарт?

      – Для вас Даэртон, – бросил он небрежно.

      – Очень… приятно, – любезно выдавила она.

      – И это я еще одет.

      Пытаясь скрыть неловкость, Флори отвела взгляд и заметила Офелию, застывшую на лестнице. Губы сестры тронула слабая улыбка облегчения. Должно быть, письмо сильно встревожило ее. Офелия бросилась к Флори с объятиями и поспешила заверить, что все в порядке.

      Их теплое приветствие нарушил нарочито громкий зевок. Дарт, как неблагодарный зритель, был утомлен скучным зрелищем. И откуда в нем столько черствости? Сохраняя удивительную для такого случая вежливость, Флори сказала:

      – Спасибо за помощь, господин Даэртон.

      – Не стоит благодарности, госпожа… как вас там… Ботаника?

      – Ее зовут Флориана. – Офелия повернулась, чтобы смерить Дарта обиженным взглядом. Она столько рассказывала ему о сестре, что он не мог забыть имя. Просто дразнил ради забавы.

      – Да-да, именно это я имел в виду, – отмахнулся