Последние узы смерти. Брайан Стейвли

завел друга.

      – С нами такое случается, – ответила Адлер. – С людьми. Мы знакомимся, проникаемся друг к другу чувствами и тому подобное.

      – Будь его друг человеком, он бы меня не заботил. Третий представитель Аннура в совете, известный под именем Киль, – не человек. Он моего рода.

      Адер вылупила глаза:

      – Каден держит при себе кшештрим?

      Ил Торнья хихикнул:

      – Киль не лошадь и не борзая, Адер. Я знаю его тысячу лет и заверяю тебя: если кто из них кого и держит, то Киль – твоего брата; владеет его разумом и отравляет волю.

      – И ты молчал?

      – Я сам только узнал. Имя третьего делегата оказалось мне незнакомо, и я запросил его портрет и описание. Увы, глупец, которому это было поручено, прислал мне варварски изрисованный пергамент с другим портретом – видимо, одного из делегатов Креша. Я лишь недавно обнаружил ошибку.

      Адер пыталась осмыслить это открытие. Ил Торнья был оружием, оружием уничтожения. Она держала его в ошейнике, на поводке и все равно страшилась, не упустила ли чего-то из виду, не окажется ли однажды, что поводок оборван. А узнать, что в мире есть еще один кшештрим, что он в союзе с ее братом, а ей никак не подчинен… У нее свело живот.

      – Это Киль написал проект конституции, – догадалась она.

      Ил Торнья кивнул:

      – Он никогда не жаловал вашу империю. Собственно говоря, он сотни лет готовил ее уничтожение. За всеми значительными переворотами, за всеми заговорами против власти Малкенианов стоял он.

      – Кроме, конечно, одного. Кроме убийства моего отца.

      – Да, – улыбнулся кенаранг, – кроме этого.

      Адер вглядывалась, силясь прочитать что-нибудь в его непроницаемых глазах, рассмотреть в них блеск лжи или мрачный свет истины. Как всегда, увидела она многое. И как всегда, не могла доверять увиденному.

      – Ты опасаешься, что Каден знает о тебе, – сказала она.

      – Я уверен, что Каден обо мне знает. Киль ему рассказал.

      За ее спиной шевельнулся и подал голос Санлитун. На миг перед Адер встало ужасное видение: ургулы валят через мост, светлокожие всадники проламывают стены замка, врываются в ее палаты, хватают ребенка…

      Она вскочила, отвернулась, пряча от ил Торньи лицо, и шагнула к колыбели. Взглянула на сына, проследила за его дыханием, бережно подняла на руки. Уверившись, что снова владеет лицом, она повернулась к кенарангу.

      – Я еду, – устало сказала она. – Попробую залатать эту дыру. Более того не обещаю.

      Ил Торнья улыбнулся, блеснув зубами в отсвете лампы:

      – Для начала – залатать. Впоследствии мы поищем более… долговременные решения.

      3

      – Они пришли за вами, – сказал Маут Амут. – Нападавшие искали вас.

      Каден остановился на ступенях, оперся на перила, перевел дыхание и покачал головой:

      – Наверняка вы этого не знаете.

      Амут шагал через две ступени, не замечая тяжести блистающей эдолийской брони. Только на следующей