О Понимании. Василий Розанов

имущества или истребленных запасов хлеба первый невольный вопрос – «кто здесь был?» и «кто истребил запас?», хотя вопрос о том, как велика случившаяся потрата имущества, есть единственно интересный вопрос для потерпевшего, вопрос же о том, кто именно причинил потерю, второстепенен. Так же при встрече с каким-нибудь неожиданным фактом или необыкновенным явлением, моментально сообщающим сознанию о существовании чего-то, что мы не ожидали встретить в данном месте, мы невольно спрашиваем себя: «что это такое?» Словом, всюду и всегда, когда что-нибудь дает разуму несомненное знание о своем существовании и при этом остается скрытым всеми другими частями своего бытия, – всякий раз, когда человек останавливается удивленный, пораженный или испуганный чем-то неизвестным, он спрашивает себя прежде всего о природе этого неизвестного. Это показывает, что в строении разума есть нечто, что заставляет человека неизменно и необходимо вслед за идеей о существовании образовывать идею о сущности пребывающего. И даже в тех случаях, когда вследствие самого положения внешних вещей и строения своих чувств человек узнает о самом существовании предмета через появление перед собою какого-либо признака существующего, он невольно и моментально образует идею о его сущности, хотя и в самой общей форме, и уже к ней относит воспринимаемый признак, – что выражается и в языке всех народов («что-то белеет вдали» = «предмет какой-то белый виден вдали», но не «белое вдали»).

      Идеи вторая и третья – о природе и о свойствах существующего – исчерпывают познаваемое, рассматриваемое в самом себе. Но разум не удовлетворяется этим познанием, и в том новом стремлении, которое теперь пробуждается в нем, лежит истинная причина безграничности человеческого исследования. Переводя разум от изучения вещи, произведшей на него впечатление, к отысканию и изучению вещей, смежных с нею, и вслед за познанием их к отысканию и изучению того, что уже им предшествует и за ними следует, и т. д. до бесконечности, – это стремление становится тем двигателем, который не давал и не даст человеку успокоиться дотоле, пока его понимание не станет всепониманием. И причина и источник этого стремления также лежит в природе и в строении человеческого разума, в той пустоте, ищущей содержания, которая и ранее побуждала его к изучению природы и свойств познаваемого и теперь снова побуждает к исследованию, потому что не все еще формы ее наполнены.

      Рассмотрим внимательнее это явление и определим его значение для познавания.

      Раз закончилось познавание вещи в самой себе, в разуме пробуждается стремление познать причину ее: «есть нечто, что произвело существующее познанное», – вот новое сознание, которого роль в миропонимании так замечательна и так своеобразна. И в самом деле, и по своему происхождению, и по своему значению это сознание занимает положение, отличное от положения всех других актов сознания. Происхождением своим эта идея обязана исключительно разуму, тому безотчетному убеждению, что