Измерение небытия. Анна Момот

ь подобным образом и моё лицо, но я не могла тебе этого позволить. Прости меня, мой ласковый Эльдар – о, если бы добрый Бог воскресил тебя, или в тот страшный час уберёг от смерти, я бы больше никогда не побрезговала тобой! Как весело я смеялась, бросая тебе крупные спелые виноградины, а ты ловил их на лету и просил ещё и ещё. Ты так любил их сладкий сок… Знаешь, я всё время вспоминаю, как ты летел ко мне галопом из дальнего угла сада, когда я летним утром выходила на крыльцо: мощной грудью рассекая ветер, неслышно скакал ты по росной траве, как будто и не касаясь земли. Крепкими мышцами играло сильное тело. Все, кто видел тебя в этот миг, говорили, что это было ужасное зрелище, соседи старались держаться подальше от нашего забора, а я, вырастившая тебя с детства, не видела ничего прекраснее. Я гордилась тобой. « Ко мне, Эльдар, ко мне!» – в восторге кричала я, и ты, огромный чёрный пёс, радостно лая, прыгал вокруг меня, словно маленький щеночек, каким, впрочем, ты и был для меня. Многие считали тебя опасным зверем, и они не ошибались: ты всем своим видом говорил, что не стоит обижать твоих хозяев и заходить без их разрешения во двор. Мой надёжный охранник, кого мне было бояться рядом с тобой?  Конечно, ты не был породистой собакой, но разве это имело какое-то значение? Спи спокойно, верный  мой слуга и защитник: ты был самым лучшим, самым преданным, самым ласковым.  Таким ты и останешься для меня навек».

      Ксюша иногда вспоминала  о своей собаке. Они с мужем не смогли уберечь любимого пса от страшной болезни, и его смерть стала для них настоящей трагедией. Ксюша ужасно стеснялась своей печали:  животное – не человек, и плакать по нему вроде бы не полагалось, но она ничего не могла с этим поделать. Кажется, Андрей вполне разделял её чувства. Может быть, поэтому они так и не завели новую собаку. У соседей подрастала красивая немецкая овчарка по кличке Грета –  чёрная, как смоль, и, судя по всему, исключительно умная. «Как Эльдар» – с невольной грустью думала Ксюша, глядя на неё через забор. К слову сказать, забор – одно название! Давно пора бы поменять. Вот  Грета вырастет, да и решит в гости наведаться. Впрочем, любопытство, как известно, не порок, и овчарка иногда выбиралась на улицу, а иной раз и в Ксюшин сад. Но, как всякая воспитанная собака, за пределами своего двора  ни на кого не нападала, хотя и доверия  чужим не выказывала.

      Однажды зимним вечером Ксюша задержалась в гостях у подруги.  Было уже  довольно темно, а идти домой приходилось мимо городской свалки. Конечно, не стоило так засиживаться, но за дружеской беседой  время летит незаметно.

      Было немного не по себе. Да что там скрывать – просто страшно. « Трусиха » – подумала Ксюша. На небе ни луны, ни звёздочки, дорогу еле видно. Если бы Эльдар был сейчас рядом, всё было бы по-другому. Она всегда брала бы его с собой, даже к подруге в гости, чтобы не пришлось так переживать по дороге. А вообще, чёрная собака на белом снегу – это, наверное, даже красиво. А вот и собака… впереди … большая… нет, слава Богу, показалось. На самом деле Ксюша ужасно боялась бродячих собак и не знала, как вести себя с ними. Правда,  не убегать  ума хватало. Может, и нет там никакой собаки, с перепугу да в темноте чего не покажется? Она бодро пошла вперёд по заснеженной дороге. До дома уже не далеко.

      Откуда они взялись – два подвыпивших типа наглого вида – Ксюша не поняла.

      – Ну, что, привет, красавица! – рыжий верзила, развязно улыбаясь, схватил Ксюшу за руку.

      – Оставьте меня в покое, вы меня с кем-то спутали!

      От возмущения перехватило дыхание. Второй хулиган дохнул в лицо перегаром:

      – А это не важно, зайка, ты попала!

      То, что она попала, и попала в очень неприятную историю, было понятно и так. Ксюша рванулась изо всех сил, вырвала руку из лапы обидчика, и побежала вперёд с такой скоростью, на какую только была способна.

      – Держи, уйдёт! – раздалось позади.

      Погоня закончилась, едва начавшись. Ксюша подвернула ногу и, сдирая в кровь ладони, со всего маху упала на дорогу. Сзади навалились сопящие хулиганы, один схватил за руки, другой…

      – Мама! – закричала  Ксюша, – Андрей!

      – Кричи громче, детка! Может, услышит.

      Тихое, низкое рычание прозвучало из темноты совсем близко. Рыжий обернулся, но ничего не увидел. А рычание повторилось. На этот раз громче.

      – Слышь, Слав, прогони шавку, мешает.

      Ответить Слава не смог. Луна вдруг выбралась из-за туч и осветила дорогу: на белом искристом снегу, оскалив страшные клыки, стояла собака. Черная, как сама ночь, размером с небольшого телёнка.  Шаг. Ещё один. Сейчас бросится рвать. Пар облачком вырывается из пасти, глаза светятся в темноте голубоватым огнём. Гибкое, сильное тело напряглось, шерсть встала дыбом – ещё миг, и бежать будет поздно! Хулиганы разом поднялись, медленно отошли назад.  И тут собака чёрной молнией прыгнула прямо на них!

      – Мама! – заорал басом укушенный за ногу мордоворот. Ксюше почему-то стало  весело: «Так вам и надо, бандиты! Надолго запомните, как женщин по ночам пугать! ».

      Мужики бежали без оглядки. Один из них заметно хромал, оставляя на снегу тёмные пятна. От жуткого воя, раздавшегося позади, похолодело бы даже самое храброе сердце, а