Мертвые могут нас спасти. Как вскрытие одного человека может спасти тысячи жизней. Клаус Пюшель

живые, затем казненные, быстро снятые с виселицы и помещенные в центр внимания. Рядом с секционным столом стоит парикмахер, врач, целитель, возможно, просто актер, который знает, как завести толпу. Инструменты: пила, зонд, скальпели с ручками из черного дерева и устройство для вскрытия черепов в форме трехконечной звезды.

      Вокруг главных действующих лиц собиралась жадная до сенсаций публика: студенты, богатые купцы, высокопоставленные господа, а также светские дамы или все, кто мог позволить себе посещение данного мероприятия. Как только делался первый разрез, на лицах присутствующих появлялась смесь любопытства, ужаса, отвращения и вожделения. Вуайеризм был удовлетворен, а для некоторых и любопытство.

      В то же время по-прежнему имела место практика вскрытия приговоренных к смертной казни и покончивших жизнь самоубийством.

      Иногда способы казни даже подгонялись под текущие потребности. Вскрытие было частью приговора, вынесенного преступнику, и должно было служить устрашением.

      Можно задаться вопросом: не по этой ли причине многие люди до сих пор испытывают инстинктивную неприязнь к процессу вскрытия?

      Чтобы удовлетворить возросший спрос, бедняков, чьи семьи не в состоянии были оплатить похороны, вербовали еще при жизни; трупы воровали, выкапывали… Иногда дело доходило до того, что богатые люди на всякий случай завещали похоронить их в запертых железных гробах.

      Регулярное проведение вскрытий позволило анатомам того времени чаще обнаруживать аномалии. В медико-исторической коллекции присутствует камень, извлеченный из мочевого пузыря. Можно представить себе удивление, когда его нашли. О чем мог подумать анатом? Был ли он знаком с историей болезни пациента? И смог ли он установить связь между камнем и болями, которые человек должен был испытывать при жизни?

      В эпоху Просвещения интерес к естественным наукам возрос. Знания, логика и разум пришли на смену суевериям и страху перед Богом. Нередко они были направлены против влияния Церкви. Все чаще тело рассматривалось как механизм, а болезнь как поломка, которую необходимо устранить, – такая точка зрения открывала простор для новых медицинских достижений. Наконец была установлена причинно-следственная связь морфологических изменений с клинической картиной и причинами смерти. Настало время, когда мертвые стали спасать живых.

      Расцвет медицины начался в Вене, где эрцгерцогиня Мария Терезия, поборница просвещенного абсолютизма, в 1745 году назначила своим личным врачом голландца Герарда ван Свитена. Он в свою очередь вызвал в город специалистов-медиков, которые принялись активно обмениваться научными знаниями. Это развитие впоследствии стало известно как старая Венская медицинская школа. В последующие годы открытая ван Свитеном больница общего профиля стала местом проведения медицинских исследований на благо пациентов, при этом важная роль была отведена вскрытиям.

      В XIX веке в Вене начали появляться различные врачебные специальности