Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник). Андрей Константинов

с хлебом это вы в самую точку.

      – Надо же – никогда бы не подумал!.. Но ведёте, я так понимаю, физкультуру?

      – Корочки, действительно, физкультурника. Но, поскольку вакансии не было, пришлось переквалифицироваться в биологичку.

      – С шила на мыло? – понимающе уточнил Василий Александрович.

      – В общем-то, да, – согласилась с ним Ольга.

      Золотов лихо маханул еще полрюмочки и посмотрел на нее с неподдельным интересом:

      – Послушайте, Иоланта…

      – Лучше зовите меня Ольга, – поморщившись, перебила та. – Просто и без изысков.

      – Как скажете. Так вот, Ольга, у меня только что родилась гениальная идея. Вернее, её мне подсказал Жора, когда невпопад шлёпнул про живца… А почему бы вам снова?

      – «Снова» что?

      – Снова не переквалифицироваться?! На полном серьезе предлагаю вам… Нет, не руку и сердце, но… увлекательную, романтичную и выше-учительско-оплачиваемую работу, – заметив насмешливую улыбку в краешках Ольгиных губ, Золотов эмоционально схватил ее за руку. – Стоп! Только не говорите сразу «нет»! Это предложение из тех, которые следует всесторонне обкашлять…

* * *

      В своё время небезызвестный автор с портфелем разродился гениальной фразой за «одно неосторожное движение – и вы отец». Так вот применительно к нашей ситуации можно сказать, что одно неосторожное постельное движение мазурика средней руки Жоры повлекло за собой целую цепь событий, в результате которых школьная учительница биологии Ольга Прилепина стала-таки сотрудником «карманного» отдела Милиции общественной безопасности питерского ГУВД. Где честно впряглась и за неполные пять лет дотянула служебную лямку опера вплоть до того момента, с которого, собственно, и началась вся эта история.

      История, за которую не жалко угостить постороннего рассказчика хорошим двойным виски.

      Глава первая

      Развод со службой и девичья фамилия

      Санкт-Петербург,

      1 июня 2009 года

      В кои-то веки лето установилось строго по календарю – первого числа. А ведь буквально накануне ничто не предвещало такого расклада – всё было сыро, серо и блёкло. Короче, как всегда. И вот, на тебе – лето выскочило как «Бог из машины», подняв столбы пыли и притащив за собой полновесные +18. Которые, вкупе с извечной питерской влажностью, по ощущениям тянули на все 25.

      Окно и дверь были распахнуты настежь. Закрытые жалюзи лениво шевелились, свидетельствуя о том, что какая-никакая тяга присутствует, а так как кондишена в кабинете не водилось, даже сей легкомысленный ветерок можно было смело относить к предметам роскоши. Мешок сидел в своем замначальственном кресле, закинув ноги на подоконник, и лениво листал страницы подготовленного к сдаче в архив дела. Содержимое страниц было не менее душным, чем поступающий с улицы воздух, так что Мешок с трудом подавлял зевоту. О том, чтобы серьезно вникать в содержимое, речи не шло.

      На столе