Самая-самая, всеми любимая (и на работе тоже все о’кей). Мартина Хааг

наш гид. А это… как же его звали? Рольф, как звали осла? – кричит мама в сторону кухни. – Как звали осла Педро? Донго? Донко?

      Она листает дальше. Рольф на поле для игры в гольф с клюшками для гольфа, Рольф в клетчатых плавках, Рольф с чемоданами в аэропорту – она быстро перебирает фотографии одну за другой, но тут лицо ее расцветает.

      – А это наш бассейн. Как же там было здорово! Нас обслуживала одна милая испанка, Марибель, так она приносила коктейли прямо к краю бассейна, а еще там были великолепные тапас – я уж не говорю про апельсины, просто фантастика, теперь я знаю, какими должны быть настоящие апельсины! А на берегу стоял Фелипе и готовил паэлью на открытом огне. Давил помидоры руками и бросал на огромную сковороду прямо на берегу, да вот же он!

      Радостный старик-испанец с длинными усами в переднике позирует с осьминогом в руках. Он окружен туристами. Перед ним стоит жаровня с медной сковородой гигантского размера.

      – Это было просто чудесно, вам со Стаффаном непременно нужно туда съездить!

      – Мама, мы со Стаффаном уже два года как расстались, у нас с ним…

      – Ах да, чуть не забыла, мы же тебе купили…

      Мама исчезает в кухне и возвращается с огромным свертком в руках.

      – С Рождеством, доченька!

      Вслед за ней из кухни выходит Рольф с подносом, на котором стоит графин сангрии и пара мисочек. Я разворачиваю подарок. В свертке оказывается огромный вяленый окорок, прикрученный к какой-то зверской деревянной конструкции. Целая нога. Свиная ляжка с маленьким острым копытцем на конце. Пата негра, вяленая ветчина. Чтобы все это съесть, мне понадобится полгода, не меньше. И то, если я буду подкрепляться ею каждые полтора часа, раздаривать друзьям и угощать случайных попутчиков метро. Помимо окорока в свертке лежит длинный преострый нож с черной рукояткой.

      – Спасибо большое. Вот здорово! А у меня вам ничего нет.

      – Ничего, мы же договорились, что обойдемся без подарков. Нам просто захотелось привезти тебе что-нибудь с Тенерифе. Ну и тяжело же было его тащить! Он, между прочим, больше четырех килограммов весит. Переть такую тушу с Тенерифе! Тебе нравится?

      – Да, спасибо огромное. И ножик, кажется, отличный.

      – Еще бы, за такие деньги.

      Рольф разливает сангрию по маленьким бокалам с голубой каемкой и расставляет на столе миски с зелеными и черными оливками.

      – Правда, Рольф?

      – Прости, я не слушал. Что ты сказала?

      Мама выразительно смотрит на меня и закатывает глаза. Кидает оливку в рот, жует и кладет косточку на поднос.

      – М-м-м, Тенерифе. Ой, что-то я все о себе и о себе, ты-то как поживаешь?

      – Ничего, тружусь, разослала свое резюме с фотографией и суперделовым письмом по всем театрам и кинокомпаниям Швеции. Сто семьдесят шесть писем! А еще встречалась с Кайсой и…

      – Динко! – восклицает она. – Точно, его звали Динко! Милейший Педро так гордился, что ему выпала возможность показать нам свой родной остров! Представляешь, он водил нас по ресторанам, куда ходят одни местные! Ты окорок на метро повезешь