Сердце джаза. Сара Лёвестам

ло, закрывает глаза и растворяется в музыке. Все эти придурки постепенно исчезают в тумане, что сгустился за окном.

      А когда начинает импровизировать на гитаре шагающий бас, они и вовсе перестают хоть что-то значить для нее.

      Она смахивает слезы, стекающие к вискам.

      – Просто отмахнись от них, как от назойливых мух, – подпевает она Повелу Рамелю[1]. Потом делает глубокий вдох, и теперь ей фиолетово на весь девятый «В».

      Басист Рамеля наращивает темп. Это одно из самых сложных мест в композиции. Теперь все правила испаряются, и, кажется, можно отдаться музыке и играть все что заблагорассудится. Но она еще не решила, что именно.

      Когда Стеффи наконец покидает свою комнату, никто и не замечает, что она плакала. Мама подает рыбу под белым соусом, папа расчищает место на столе, а Эдвин выбирает столовые приборы.

      – Позовешь Джулию?

      Дверь в комнату Джулии закрыта, и Стеффи входит без стука.

      – Стучать не учили? – морщится Джулия. – Это моя сестренка-зануда, – говорит она кому-то в трубку. – Однажды ты вот так войдешь, и тебе не понравится то, что ты здесь увидишь, – это уже адресовано Стеффи.

      Из телефона раздается смех.

      – Пошли обедать, – зовет Стеффи.

      – Только договорю.

      – Она только договорит, – сообщает Стеффи родителям, и папа негодующе вздыхает.

      Эдвин не хочет есть ни рыбу, ни картошку. Он размазывает соус по тарелке и, макая в него салат и помидоры, делает вид, что ест.

      Борьба, чтобы заставить Джулию появиться за столом, перерастает в борьбу, чтобы убедить Эдвина съесть хотя бы кусочек рыбы.

      – Тебе восемь лет, – вздыхает мама. – Не нужно оставлять ничего на потом. На одном соусе долго не протянешь, голова закружится.

      Эдвин смеется.

      – Вот так? – спрашивает он и вращает головой.

      – Перестань паясничать, ешь давай.

      Эдвин корчит недовольную гримасу. Появившаяся Джулия строчит эсэмэски. Стеффи съедает кусочек рыбы с картошкой.

      – А ты представь, – говорит она Эдвину, – что картошка на вес золота.

      Брат недоуменно смотрит на нее.

      – Но ведь это же не так.

      – По крайней мере, из всего, что есть в твоей тарелке, картошка больше похожа на золото. Помидоры не потянут, да?

      Эдвин цепляет кусочек картошки и проглатывает через силу:

      – Золотом и не пахнет.

      – Это потому, что ты ешь только картошку. А если добавить немного рыбы, то будет вкуснее.

      Папа с благодарностью смотрит на Стеффи. Мама спрашивает Джулию, где та купила тушь. Не получив ответа, интересуется школьными делами младшей дочери.

      – Все хорошо, – говорит Стеффи.

      Уплетая картошку с рыбой, она забыла о девочках из класса, но мама напомнила. Э… нет. Она отмахивается от неприятных мыслей, как от назойливых мух. Все в точности так, как в «Задорном блюзе».

      – Приближается последний семестр, – говорит она. – И у нас будет какая-то проектная работа.

      – Это интересно, – кивает папа.

      – Что же тут интересного? – пожимает плечами Джулия. – Если вы не забыли, у нас тоже была проектная работа, когда я училась в девятом классе.

      – Да, но… – говорит мама. – Здорово, Стеффи, что у вас она тоже будет. Ты уже определилась с темой? Или это решает учитель?

      – Посмотрим, – отвечает Стеффи. – Не знаю еще.

      Эдвин кладет локти на стол.

      – Золотом. Здесь. И не пахнет.

      Стеффи перестала наведываться на свою страницу в «Точке» – так называется сеть, где тусуются ее одноклассники. Но иногда все же заглядывает туда, чтобы посмотреть, что там происходит. Правда, потом приходится удалять чужие комменты и посты. Она старается даже не читать их, но не может устоять. Пытается не принимать близко к сердцу слова «шлюха», «лесби» и «вонючка», но у нее ничего не выходит.

      Нет, она никогда не была шлюхой. Нет, она не припомнит, чтобы хотя бы раз была влюблена в девочку. И душ она принимает каждый день. Но при одном упоминании этих слов ее заполняет ощущение грязи. Может, удалить аккаунт, думает она в который раз. Ладно, потом, не сегодня.

      Вместо этого она достает бас-гитару. На прошлой неделе Стеффи притащила к своему учителю «Задорный блюз». Они вместе пытались разучить его, хотя учитель странно на нее поглядывал.

      – Шагающий бас, – пояснил он, – это плавный переход от одной ноты к другой через три ноты, которые выбираешь по желанию. С секундным интервалом, если сможешь.

      Они репетировали, но у нее не выходило как надо. Это читалось во взгляде учителя. К тому же он предпочитает игру на классической гитаре и песни Бельмана[2].

      У Стеффи получается лучше, когда она одна. Она переходит от A к D несколько раз, пробуя начинать с разных нот

1

Рамель, Повел Карл Хенрик (1922–2007) – культовый шведский музыкант и артист, пробовавший себя в самых разных стилях. – Здесь и далее примеч. ред.

2

Бельман, Карл Микаэль (1740–1795) – шведский поэт и музыкант-любитель. Стихи он писал шуточные, в жанре «застольных песен», но жил, на минуточку, в XVIII веке.