Транспортные преступления. А. И. Коробеев

различных правил безопасности, действующих на транспорте), так и к наступившим в результате последствиям.

      Формы вины по отношению к нарушениям действующих на транспорте правил и вызванным ими последствиям могут совпадать. В указанных случаях субъективную сторону транспортных преступлений характеризует единая, внутренне однородная форма вины, причем только в виде преступной небрежности. Однако в судебной практике такие случаи встречаются достаточно редко.

      Так, по изученным нами уголовным делам единая форма вины была отмечена лишь у 12,6 % осужденных за преступные аварии на морском, у 13,1 % – на воздушном, у 13,7 % – на железнодорожном, у 12,9 % – на автомобильном и городском электротранспорте. Значительно чаще можно встретить неоднородное психическое отношение субъекта к указанным выше элементам объективной стороны составов транспортных преступлений, что характерно для так называемой смешанной вины. По нашим данным, смешанная форма вины имела место у 87,4 % осужденных за преступления на морском, у 86,9 % – на воздушном, у 86,3 % – на железнодорожном, у 87,1 % – на автомобильном и городском электротранспорте. Наши данные в этой части подтверждаются результатами исследований других ученых (А. И. Плотникова, А. И. Чучаева, И. В. Скирского, Б. А. Куринова, Д. Б. Ахмедова и др.).

      В транспортных преступлениях имеется сложный деликт: умышленное административное или дисциплинарное правонарушение и неосторожное причинение последствий, криминализирующих его. Умышленная вина лица при нарушении правил безопасности является составной частью его уголовно-правовой вины в совершении транспортного преступления. Смешанная вина потому и носит такое название, что характеризуется неоднородностью психического отношения к действию и его последствиям. Предложенная трактовка субъективной стороны транспортных преступлений не только поддерживается уголовно-правовой доктриной[77], но и разделяется судебной практикой.

      Так, одно из извлечений по уголовным делам, опубликованных в Бюллетене Верховного Суда России озаглавлено следующим образом: «Ответственность по ст. 211 УК РСФСР наступает при доказанности вины в нарушении правил дорожного движения»[78]. По другому делу Верховный Суд РФ подчеркнул: «… Органы следствия и суд не установили доказательств, подтверждающих вину Г. в нарушении Правил дорожного движения»[79].

      В случае отсутствия отмеченной выше неоднородности деяние в целом будет либо умышленным, либо неосторожным. Однако, поскольку действующее уголовное законодательство знает деление вины лишь на две формы (умысел и неосторожность), возникает необходимость четко определить, умышленную или неосторожную вину предполагают составы изучаемых преступлений в целом.

      Применительно к транспортным преступлениям единственно верной представляется точка зрения, согласно которой такие преступления следует признать неосторожными. Ее разделяет и судебная практика. Пленум Верховного Суда СССР в своем постановлении

77

Якушин В. А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти, 1998. С. 154.

78

БВС РСФСР 1986. № 12. С. 3.

79

БВС РФ. 1992. № 10. С. 9, 10.